Николай I - [191]

Своей патриотической пьесой «Дедушка русского флота» Н. А. Полевой снискал новое благоволение императора. В письме к брату К. А. Полевому 24 ноября 1838 года он рассказал, как на четвертое представление пьесы неожиданно появился прибывший в тот день в Петербург Николай I: «Начался «Дедушка» — все загремело, и когда пошла вторая половина пьесы, — это были просто гром, крик, «ура»! Видно было, что государь наслаждался этим неподдельным голосом народа; он был весел, хлопал, смеялся. — «Полевой дал мне семейный праздник!» — сказал государь потом… «У автора необыкновенные дарования, — говорил он, — ему надобно писать, писать, писать! Вот что ему писать надобно (он улыбнулся), а не издавать журналы»^{1222}. Вскоре после этого Н. А. Полевой был вызван к А. X. Бенкендорфу. В том же письме он пересказывает лестный для себя отзыв императора, переданный ему шефом жандармов: «Государь благодарит вас; велел мне сказать вам, что он никогда не сомневался в дарованиях ваших, но не предполагал в вас такого сценического искусства. Но просит вас, приказывает вам писать для театра. Давайте мне все, что вы напишете, государь сам будет все читать»^{1223}. В конце беседы А. X. Бенкендорф обнял драматурга и вручил ему бриллиантовый перстень стоимостью около 2500 рублей ассигнациями. В 1839 году Н. А. Полевой написал еще одну драму из петровской эпохи — «Купец Иголкин». Тогда же бывший учитель рисования Николая Павловича ректор Академии художеств В. К. Шебуев создал известную картину «Подвиг купца Иголкина». Сюжет драмы и картины был заимствован из сочинения И. И. Голикова «Деяния Петра Великого, мудрого преобразителя России…»: заключенный под арест в годы Северной войны в Швеции новгородский купец Иголкин убил двух часовых, которые при нем оскорбили имя русского царя Петра I; Карл XII, узнав о причинах поступка, приказал освободить русского купца. Вспомним, что именно в эти годы маркиз де Кюстин отмечал популярность в России образа Петра I!

А вот Н. И. Надеждину за публикацию В. Г. Белинским в «Телескопе» первого из «Философических писем» П. Я. Чаадаева не повезло. Как известно, в 1836 году журнал был закрыт, а П. Я. Чаадаев, выступивший с критикой русской истории, православия, самодержавия и крепостного права, объявлен сумасшедшим. В. Г. Белинский стал работать редактором журнала «Московский наблюдатель» (1838–1839), а после его закрытия в 1839 году переехал в Петербург. В течение долгого времени он вел отдел литературной критики в журнале «Отечественные записки» (1839–1846), а с 1847 года стал работать в «Современнике», который в это время перешел в руки Н. А. Некрасова и И. И. Панаева.

Очень остро Николай Павлович реагировал на встречающиеся в литературных произведениях сепаратистские настроения. Это, наряду с оскорблениями в адрес Александры Федоровны, стало одной из причин жестокого приговора в отношении автора поэмы «Сон» Т. Г. Шевченко, арестованного 5 апреля 1847 года и приговоренного к отдаче в солдаты Оренбургского отдельного корпуса. При этом причастность его к организации «Кирилло-Мефодиевского братства» тогда не была доказана. Резолюция Николая Павловича в отношении Т. Г. Шевченко гласила: «Под строжайший надзор и с запрещением писать и рисовать»^{1224}. В. Г. Белинский тогда крайне неодобрительно отнесся к деятельности Т. Г. Шевченко, равно как и к «Повести об украинском народе» П. А. Кулеша, напечатанной в журнале для детей «Звездочка» в 1846 году. В сущности, его оценку Т. Г. Шевченко полностью мог разделить и Николай Павлович. «Вера делает чудеса, — писал критик, — творит людей из ослов и дубин, стало быть, она может и из Шевченки сделать, пожалуй, мученика свободы. Но здравый смысл в Шевченке должен видеть осла, дурака и пошлеца, а сверх того горького пьяницу, любителя горелки по патриотизму хохлацкому»^{1225}. И далее: «Мне не жаль его, будь я его судьею, я сделал бы не меньше. Я питаю личного рода вражду к такого рода либералам. Это враги всякого успеха. Своими дерзкими глупостями они раздражают правительство, делают его подозрительным, готовым видеть бунт там, где нет ничего ровно. И вызывают меры крутые и гибельные для литературы и просвещения… Ох эти мне хохлы! Ведь бараны — а либеральничают во имя галушек и вареников с свиным салом! И вот теперь писать ничего нельзя — все марают. А с другой стороны, как же жаловаться на правительство? Какое же правительство позволит печатно проповедовать отторжение от него области?»^{1226} Именно этими настроениями В. Г. Белинский объяснял запрет на печатание продолжения романа Жорж Санд «Пиччинино» в «Современнике» (было напечатано краткое изложение дальнейших событий романа), ее же романа «Леон Леони» и романа аббата Прево «Манон Леско».

Не менее внимательно Николай Павлович следил за оценками зарубежных политических деятелей, лично ему несимпатичных. На первом месте здесь, конечно же, стоял Луи Филипп. Во время вынужденного лечения в 1836 году в Чембаре Николай Павлович не поленился заглянуть в пятый том «Энциклопедического лексикона» («Enciyclopédie des gens du monde»), a именно в статью о семействе Бонапартов, которую, как потом оказалось, переводил ректор Петербургского университета И. П. Шульгин. На странице 293 Николай Павлович обнаружил, что при перечислении детей бывшего голландского короля Людовика Наполеона был указан и «Карл Людовик Наполеон, родившийся в 1808 году, принц мужественный, любезный и кроткий, единственное утешение родителей по смерти старшего своего брата». Прочитав это, Николай Павлович написал на полях слово с восклицательным знаком, которое было опубликовано М. К. Лемке, только с отточием. Последовало разбирательство через А. X. Бенкендорфа, но главный редактор Н. И. Греч решил не выдавать автора, заявив начальнику секретного отделения Лаврову: «Право, не помню: у нас переводят и девицы. Но за содержание статей отвечаю я, главный редактор. На которую гауптвахту идти?» Начальник отделения засмеялся и сказал: «Граф Бенкендорф просил Вас только внимательнее смотреть за изданием и больше ничего»