Николай Губенко - Режиссер и актер - [11]

Шрифт
Интервал

Откроем снова книгу Н. Волянской. Из нее видно, что Герасимов и его ученики внимательно и предметно занимались работой над пушкинской трагедией. Причем за ее постановку отвечал Н. Губенко, который выступил и в качестве режиссера. Он "требовал от актеров железной дисциплины в отношении явки. Он организовал ряд просмотров старых фильмов, имеющих отношение к эпохе, составил композицию, подобрал музыкально-шумовое сопровождение и вместе с другими участниками работы нашел грим и костюмы"22.

Герасимов высоко оценил режиссерский опыт своего ученика, заметив: "Коля, ты просто крупный режиссер". Мастер сделал ряд небольших поправок к предложенной композиции, а так принял ее полностью. Больше претензий имелось у него к Губенко-актеру. Герасимов предостерег его от повторения наработанного на брехтовском спектакле. Николаю не удалось преодолеть власти предыдущего образа, глубоко вошедшего в его сознание. И этот образ, Артуро Уи, проступил в исполнении роли Бориса Годунова.

Я не могу судить о справедливости или несправедливости данного замечания, поскольку не видел губенковской композиции. Но в принципе это замечание отвечало общей эстетической и педагогической концепции Герасимова. На протяжении всего обучения он добивался от своих учеников, чтобы они были предельно естественны, натуральны. И могли бы органично перевоплощаться в любого персонажа с тем, однако, чтобы такое перевоплощение шло в рамках расширения естественных возможностей натуры актера, без грубого насилия над его собственной природой.

Как я предполагаю, Герасимову не хватило в игре Губенко в пушкинской трагедии именно перевоплощения. Мастер отметил неординарность актерского решения образа главного героя: "... Коля играл злого Бориса, умного, размышляющего, темпераментного, но злого, свирепого даже"23. Акцентирование такой свирепости, по мнению Герасимова, противоречило пушкинскому замыслу. Мастер последовательно учил своих питомцев с большим и искренним уважением относиться к классике, к литературе в целом. Модернистская и постмодернистская вольность в использовании классического наследия во ВГИКе осуждалась, иногда, замечу вскользь, осуждалась напрасно, с ненужным рвением. К слову сказать, сам Герасимов прекрасно знал поэзию Пушкина, и многое из нее помнил наизусть.

Но, как уже говорилось выше, до любимовской постановки "Бориса Годунова" было еще далеко. Беседуя с корреспондентом журнала "Театр" молодой актер снова подчеркивает, что хотел бы играть роли своих современников. Но затем Николай как бы спохватывается и уточняет свою позицию. Фраза, что хочу сыграть роль современника, стала, говорит Губенко, какой-то дежурной. Так заявляют почти все артисты, выступая в печати. "Поэтому разъясню, как я это понимаю. Чтобы я ни играл, я хочу играть так, чтобы передать мысли и чувства не какого-то абстрактного современника. А живого, сидящего в зале, читающего те же книги, что и я, смотрящего те же фильмы, живущего теми же событиями, спорящего... о тех же проблемах"24.

Заявление дипломатичное: Губенко понимал, чего ждет от него редакция, но, по сути, он ответил правильно. И спектакль, и фильм, какой бы темы и эпохи они не касались, должны внутренне перекликаться с современностью, так или иначе, затрагивать те жизненные проблемы, которые волнуют сегодня зрителя, о которых тот размышляет. Ясно и то, что сказать об этом "должны" гораздо легче, чем реализовать на деле, художественно убедительно. Но у Губенко оно не расходилось со словом. Он мыслил современно, что веско проявлялось обычно в его актерских работах.

***

Не будет преувеличением сказать, что Николай Губенко пришел в Театр на Таганке относительно сложившимся художником, хотя многое еще ему предстоит набрать и в мастерстве, и в образовании. Вторым его учителем стал Юрий Петрович Любимов.

Губенко быстро занимает достойное место в Театре. 23 апреля 1964 года, в день рождения Таганки, Николай исполняет в премьерном спектакле по пьесе Б. Брехта "Добрый человек из Сезуана" важную мужскую роль - летчика Ян Суна. Роль, остро характерную, с трагическим оттенком, которая дала актеру хорошую возможность развернуться во всю ширь и мощь своего незаурядного дарования. Театральная критика отмечала не заемный темперамент и внутреннюю музыкальность Губенко, его безупречное чувство ритма и умение органически вписаться в актерский ансамбль. В то же время молодой актер не терялся среди других исполнителей, а сохранял и последовательно выявлял (без пережима) свою индивидуальность, что любил и пестовал Любимов.

Его будут упрекать в режиссерском ячестве - дескать, он задвигает в тень своих актеров, выпячивает собственные постановочные решения. Я не думаю, что этот упрек справедлив. Актерам Таганки - В. Высоцкому, В. Золотухину, А. Демидовой, З. Славиной, Н. Шацкой, В. Смехову, Л. Филатову, Б. Хмельницкому, И. Дыховичному и др. на невнимание публики и критики жаловаться было бы просто смешно. Правда, актер так уж устроен, что ему подобного внимания почти всегда кажется недостаточным.

Театральная Москва заговорила о спектакле "Добрый человек из Сезуана". У него имелось масса горячих сторонников, но хватало и противников. Кажется, однако, чуть ли не все театралы сходились в признании актерского дарования Губенко. Его манера игры строилась на смелом контрапункте вызывающе-дерзкой эксцентрике и мягкой, почти лирической сдержанности. Посредством этого контрапункта и раскрывалась глубинная противоречивость Ян Суна, жестокая драма его судьбы и личности.


Рекомендуем почитать
Эпоха завоеваний

В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.


Ядерная угроза из Восточной Европы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Очерки истории Сюника. IX–XV вв.

На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.


Древние ольмеки: история и проблематика исследований

В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.


О разделах земель у бургундов и у вестготов

Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.


Ромейское царство

Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.