Никакой романтики - [20]

Маша, подозрительно глядя ему в глаза, очень медленно кивнула, принимая его извинения.

— Ладно, — сказала она. — Давай забудем об этом.

Что-то ему не верилось, что она так быстро простила его.

— Что, правда? — переспросил он, не удержавшись. — О чем забудем?

— Ну, разговор о зарплате.

— А… ясно. А о том, что я накричал на тебя?

— Я подумаю.

Он невесело усмехнулся.

— И часто ты так… рычишь? — спросила Маша.

— Бывает.

Они помолчали.

— А ты боишься, что ли? — спросил он.

Честно говоря, она действительно испугалась, но не хотела говорить об этом Владимиру. Но он понял ответ по ее молчанию.

— Ладно, пойдем, хоть домой тебя отвезу, — предложил он мрачно. Вот теперь он точно установил рекорд: личные отношения, не продлившиеся и суток.

Она пожала плечами и приняла это последнее предложение.

Он довез ее до самого подъезда.

— Завтра придешь на работу? — спросил он.

— Конечно, почему нет?

А взгляд ее был профессионально-отстраненным, как будто ничего и не было.

— Пока, — сквозь зубы бросил он, проследил, как она вошла в свой подъезд и только после этого отъехал. Пальцы сами собой выбивали ритм песни, крутившейся в голове:

«Вот и все,

До свидания,

Черт с тобой…»

Но он еще не был готов расстаться с Машей. Не сейчас.

Глава 14

по-прежнему вторник

Едва Маша успела переступить порог квартиры, раздался звонок сотового.

— Да, Ксюш?

— Маш, я приеду к тебе? — всхлипнула подруга. В трубке, кроме этих всхлипываний, слышен был шум автострады.

— Да, приезжай. А что случилось?

— Я с Андреем поссорилась.

— Бог ты мой… Ты где сейчас?

— Иду к метро. Буду у тебя через полчаса, наверное, — Ксения снова всхлипнула.

— Давай, жду. Я встречу тебя у метро.

— Хорошо.

Вот дела… Интересно, что же могло найтись такого, чтобы Ксюша поссорилась со своим принцем? Неужели под всей этой блестящей оболочкой крылось что-то нехорошее?

Когда Маша встретила подругу у метро, вид у той был… весьма растрепанный. Глаза красные от слез, вместо прически — небрежно заплетенный хвост. И живот еще, который при худенькой Ксюшиной фигурке выглядел неестественно большим.

— Слушай… — осторожно начала Маша. — У тебя такой вид, будто тебя только что изнасиловали.

— Что? — Ксюша удивленно округлила глаза.

— Нет? — вполне серьезно спросила Мария.

— Нет, конечно. Все гораздо хуже, — тяжело вздохнула Ксюша.

Маша сглотнула вставший в горле ком. Хуже?! Это что же?

— Пойдем чай пить, — сказала она. — Я только с работы. А тебе явно нужно успокоиться.

Когда они поднимались по лестнице, вновь зазвонил Машин сотовый. Номер Андрея.

— Ксюша у тебя? — без предисловий начал он.

Маша посмотрела на подругу и очень тихо, прикрыв трубку рукой, произнесла:

— Это Андрей. Ты у меня?

Ксения кивнула. Маша сдержанно озвучила в трубку:

— Да, она у меня.

— Слава Богу, — Андрей не удержался от длинного вздоха. — Ее телефон не отвечал. Она… поговорит со мной?

Снова шепотом:

— Ты поговоришь с ним?

Ксюша скривилась и отрицательно покачала головой.

— Она не хочет, — четко произнесла Маша. — Андрей, дай нам сначала поговорить с ней, потом я позвоню.

Мужчина на том конце трубки тяжело вздохнул.

— Ладно. Хорошо хоть, что она в порядке. Спасибо, Маш.

Маша с сомнением посмотрела на потухший дисплей. Что-то по голосу не похоже, чтобы Андрей что-то натворил. Никакой вины он явно за собой не чувствовал. Зато очень хорошо было слышно, что он волновался за жену.

Маша открыла дверь и впустила подругу в квартиру. Взгляд Ксюши упал на фотографию Натальи Павловны.

— Прости, что не смогла прийти на похороны, — сказала она.

— Ну, если лежишь в больнице, это довольно трудно сделать, — ответила Мария. — Как там ребенок?

— Нормально. Там половина беременных с повышенным тонусом матки лежат. Врачи перестраховываются просто.

Маша прошла на кухню и включила чайник. Достала из холодильника мясной рулет, сыр, порезала хлеб, сделала бутерброды. Ксюша уныло наблюдала за приготовлениями.

— Я такая дура, Машка, — вздохнула она печально.

— Вот-вот, — подтвердила Мария. — Только из больницы вышла, нервничать начала, ссориться с мужем. Опять, что ли, в дородовое попасть хочешь с этим тонусом?

— Да знаю я, просто…

— Из-за чего хоть поссорились-то? — подтолкнула Маша разговор в нужном направлении, когда Ксюша опять замолчала.

— Вот потому и дура, — та спрятала лицо в ладонях. — Боже мой, как я ему теперь в глаза-то смотреть буду? Устроила истерику на пустом месте. Еще ушла, хлопнув дверью. Вот дура, вот дура-то!

Маша успокоилась, поняв, что ничего серьезного с Ксюшей все-таки не произошло.

— Ну так из-за чего ты на него взъелась?

Ксюша убрала одну ладонь от лица и посмотрела на подругу одним глазом:

— Из-за того, что он пасту с середины тюбика выдавливает.

Маша не удержалась и весьма неженственно прыснула. Ксюша не обиделась. Только опять спрятала лицо в ладонях.

— Вот я и говорю — дура, — уныло подтвердила она.

— А раньше-то вы как жили? Ты не могла ему про пасту раньше сказать?

— Я говорила. Пока я была дома, как-то все нормально было. А пока я неделю в больнице лежала… Прихожу — а там этот несчастный тюбик… А он еще в пробке застрял, когда ехал меня из больницы забирать. А там же в больнице вообще нечего делать. Только слушать, кто как рожал, да у кого какие осложнения. А мне до родов еще целых три месяца.