Никаких обещаний - [17]

И это будет означать, что она выполнила обещание, данное Джеку, и обещание, данное отцу.

Ровно через неделю после вечеринки Эшли пришлось особенно долго задержаться на работе. По пути домой она остановилась у круглосуточного супермаркета, расположенного как раз напротив ее дома. Ей нужно было купить мясо, несколько личных вещей и немного еды. Большей частью она довольствовалась гамбургером в закусочной или пиццой, но время от времени ей нравилось и самой что-нибудь приготовить, хотя чаще всего это сводилось к разогреванию замороженных полуфабрикатов в микроволновой печи. Эшли объясняла моменты своей слабости бессознательными воспоминаниями о матери, постоянно ворчавшей на нее и на брата за то, что они так мало и так плохо едят.

Одно из немногих детских воспоминаний, сохранившихся у нее о матери.

Войдя в магазин, Эшли не стала терять времени на разглядывание товара, почти обрадовавшись, что выбор не очень-то велик. Пробегая взад-вперед по проходам, она хватала с полок то, что ей действительно было нужно, и то, что казалось привлекательным и быстрым в приготовлении. За очень короткое время она наполнила свою тележку двумя коробками с завтраками, множеством замороженных обедов, несколькими банками супа и упаковками охлажденных жареных цыплят под южным соусом и двумя пакетами с мини-пиццей. Единственное, что оставалось найти, были арахисовое масло, хлеб и кварта молока.

Эшли сделала резкий поворот, выкатив свою тележку из прохода между полками с крупами в тот, где она надеялась отыскать арахисовое масло. В пустом супермаркете она вряд ли могла в кого-либо врезаться, как бы быстро ни катила тележку. И тем не менее…

Увидев чужую тележку, Эшли прореагировала молниеносно: резким толчком вправо она убрала свою тележку с прохода. И сразу же поняла, что допустила ошибку.

У тележек, особенно тех, которые очень быстро движутся, постепенно развивается собственная и совершенно непредсказуемая воля. Именно это и произошло с тележкой Эшли. Вырвавшись из рук хозяйки, она покатилась прямо к стеллажам с соусами для спагетти. Эшли попыталась остановить тележку, но у нее не хватило ни ловкости, ни силы, необходимых для остановки мчащейся на бешеной скорости переполненной тележки.

Взмах чьей-то руки… и своенравная тележка была остановлена. По отделу пробежало дребезжание-дрожь. Казавшаяся неизбежной катастрофа была предотвращена, и бутылочки с соусом — спасены.

Ошалевшим взглядом смотрела Эшли на человека, спасшего ее от унизительной необходимости объяснять директору магазина, каким образом она «по чистой случайности» умудрилась уничтожить целую полку соуса. Эшли не удивилась, что ее добрым спасителем оказался Эрик. Она подсознательно понимала: никто другой и не мог им оказаться.

Он был одет во все черное — черную футболку, черные спортивные брюки и черные кроссовки — и казался столь же сексуальным и таинственным, как и тогда, при их первой встрече. Что-то внутри Эшли сжалось, а ее и без того колотившееся сердце забилось еще сильнее.

— Спасибо, — сказала она. Голос ее дрожал. Эрик едва заметно наклонил голову. — У вас это получилось так… — Эшли не могла подобрать подходящего слова: быстро?.. изящно?.. профессионально?.. — Вы, наверное, тренируетесь, останавливая тележки в супермаркетах.

Он улыбнулся:

— Я, на самом деле, тренируюсь каждый день, и определенная часть моих упражнений заключается в остановке движущихся предметов, но тележкой, поверьте, управлять гораздо легче, чем большинством тех вещей, с которыми упражняюсь я.

Взгляд Эрика изучающе остановился на ее изысканно скроенном темно-синем костюме в мелкую полоску и на темно-синих туфлях с двухдюймовым каблуком.

— Вы прекрасно выглядите. Настоящая деловая женщина, причем утонченная женщина.

— Я только что с работы.

— Уже довольно поздно.

— Я часто работаю допоздна, — Эшли знала, что ее ответ звучит глупо, но она сейчас была просто не в состоянии подыскивать нужные слова и строить точные фразы.

Взгляд Эрика поднялся к ее волосам, и Эшли вспомнила, как всего лишь неделю назад он говорил ей, что хотел бы, чтоб она носила волосы распущенными. Она вспомнила, как неделю назад он освобождал ее волосы от заколок, одну за другой убирая их из пышного потока золотистых прядей, и как его пальцы ласкали освобожденный поток.

При этом воспоминании Эшли почувствовала приятное покалывание в затылке и нервным движением прикоснулась к волосам, словно для того, чтобы удостовериться, что с прической все в порядке. Эрик же ничего не делал, он просто стоял и смотрел, а Эшли казалось, будто что-то внутри нее падает и разрывается.

— Вы тоже… хорошо выглядите, — выдавила она из себя, понимая, что должна что-нибудь сказать, и в то же время осознавая: признаваться мужчине, что он выглядит хорошо, не очень разумно.

Весьма неразумно, принимая во внимание, как целуется этот мужчина. Крайне неразумно, если учесть, что даже просто стоять рядом с ним для нее тяжелое испытание.

— Как продвигаются ваши дела с додзо?

Эрик кивнул:

— Строительство идет полным ходом. Большая часть уже закончена. Скоро я смогу додзо открыть.

— Это хорошо, — Эшли облизала пересохшие губы и лихорадочно стала придумывать, что можно было бы еще сказать и что не прозвучит при этом совершеннейшим идиотизмом.