Ника - [36]

Постепенно, за пятилетку всех переселим. Усовка вырастет. Потребуется больница. Небольшая. Есть договоренность с облздравотделом о пристройке к медпункту помещения на пятнадцать коек. Это первая очередь больницы, она будет построена в наступающем году… У нас, у правления, уже был разговор с районным архитектором, и сейчас готовится план застройки Усовки. Мы его потом выставим, устроим обсуждение. Будут в нашем селе пекарня, столовая, телефонная станция, дом для приезжих. Это построят потребкооперация и управление связи. На средства колхоза построим дома для агрономов, инженеров, колхозников, стадион. До асфальтового шоссе от Усовки пятнадцать километров. Сделаем дорогу с твердым покрытием, и тогда в любую погоду кати из Усовки в областной центр, а там дальше — в Москву или на юг… Сейчас у нас нет общественной бани. У кого своя банька, по-черному, как двести лет назад, а кто в корыте моется. Баню мы начнем строить незамедлительно. Не станем брать пример с колхоза «Восход». Там сооружают здание правления. Ну, знаете, дворец. Конечно, нужно по кабинету старшему агроному, ветеринару, инженеру и другим специалистам. Но не пышный дворец, какие на черноморских курортах. Колхоз «Восход» в заволжской степи, с топливом там труднее, чем у нас. Бань в селах почти нет, спокон веку люди в русских печках парятся.

Послышался смех, разговор.

— Вам смешно. Мне тоже смешно. Баню бы надо, а не дворец. Ну, а мы повременим со строительством административного здания, а устроим баню. Для этого надобен водопровод, который начнем сооружать скоро. Пока не в дома, а в животноводческие помещения, в баню, в ремонтную мастерскую. А то ведь в цистернах с Волги воду подвозим. Дорого и канительно. Во вторую очередь — в дома. Сначала труд людей облегчим, а потом быт… Есть в наших планах маслосыродельный завод и овощеконсервное производство. Эти межколхозные предприятия будут построены в Усовке. Много дел у нас и в полях: посадка лесных полос, облесение оврагов, устройство культурных пастбищ и лугов, повышение урожайности.

А кто этим будет заниматься? У нас в стране хорошая молодежь. Она на заводах, в армии, в учебных заведениях. А в нашем колхозе? Есть молодые рабочие в мастерской. — Венков повел глазами по некоторым парням, и все догадались, что он хвалит их. — В животноводстве девушки есть. — Взгляд его задержался на Зине, потом на Нике. — Но есть и такие, что не падки на работу. Кое-кто стремится уехать в город. Вот мы послушаем Валентину Михайловну. Пожалуйста!

Венков сел, а Перепелкина поднялась из-за столика, достала из кармана блокнотик.

— Мы раздали анкету десятиклассникам с просьбой ответить на один вопрос: какие намерения после окончания школы? И вот какая картина. — Перепелкина поднесла блокнотик близко к глазам и стала читать: — Двое мальчиков ответили, что уже подали заявления в военные училища, хотят стать офицерами; шестнадцать мальчиков и девочек намерены поступать в вузы; и лишь четверо останутся в деревне.

— Благодарю вас, Валентина Михайловна. — Ответив на поклон Венкова поклоном, Перепелкина села, а Николай Семенович стал расхаживать по комнате и, к удивлению молодежи, не было на его лице никакого неудовольствия, напротив, то и дело играла в уголках крупного рта улыбка. — Вольному воля. Убыль сельского населения будет восполняться машинами, и при этом продукции будем давать больше. — Рука, сжатая в кулак, взметнулась вверх, замерла на секунду и резко опустилась. — И жизнь будет краше… А теперь перейдем к делу. Есть у нас деньги на достройку клуба. Но, если хотите, чтобы клуб был скорее, надо помочь. Комсомольско-молодежным субботником. И не одним. Дело добровольное. Теперь слово вам: говорите, решайте!

Николай Семенович сел. Среди молодежи началось перешептывание, потом побежал говорок, скоро перешедший в гул, и, наконец, Ника первой встала и заговорила в лад со словами Венкова.

* * *

Вскоре после войны построили первую в области асфальтированную дорогу, связавшую областной центр с небольшим городком, прославленным цементными заводами. Днем и ночью шли по дороге цементовозы, катили грузовики с известью, зерном, с товаром для сельских лавок, с колхозниками на базар. Узкую дорогу местами уже разбили, но водители, измотанные грунтовыми проселками, радовались и этой благодати.

Грузовик из Усовки ехал на станцию Сенная за шлаком. В кузове сидели девушки, пели, смеялись. По сторонам дороги лежали убранные поля, темнели по холмам нагие дубравы, ютились вдоль речек и оврагов деревни. Машина взвихривала снежную крупу, смешанную с пылью, резкий поток воздуха холодил лицо. На поворотах девушек толкало друг на дружку, и они взвизгивали, довольные стремительным движением.

На Сенной, узловой станции, было оживленно. Прошел пассажирский поезд с Алтая на Украину, и Ника физически почувствовала сладость дальнего путешествия. Но сейчас она не завидовала пассажирам: сейчас она была захвачена собственным движением.

Дружно накидали в кузов шлак. Пока водитель ездил в Усовку, гуляли по станции, по поселку, заглядывали в магазины, на вокзал, привлекая внимание своим необычным видом с лопатами в руках. И даже от этого было озорновато-весело, легко на душе. Два молодых офицера-летчика засмотрелись на них. «Три грации в ватниках и валенках», — сказал один, толкая другого в бок. «Славные девушки, — ответил тот. — А рыжая-то недурна… глаза серебристые». И от этой мимоходом брошенной фразы Нике стало радостно.