Ник Уда - [32]

Я уже не замечал остальных, и лишь вибрация в кармане вернула меня из рая своих собственных возможностей.

— Алло, я слушаю.

— Паша, привет, это Диана.

— Кто? Какая Диана?

На другом конце послышался то ли вздох, то ли всхлип.

— Мы с тобой в клубе познакомились, на дне рождения мехмата.

Как я мог забыть?! Это же моя Леди Ди, с которой мы прекрасно провели одну ночь.

— Ах, да, красотка, помню, конечно. Что случилось? Не хочешь подъехать ко мне?

— Я тебя везде искала и звонила, но ты не отвечал. Поэтому пока ты не бросил трубку я скажу…

— Я и не собирался бросать трубку

— …я беременна.

Я бросил трубку.

Как? Когда? Почему сейчас? Прошло ведь уже три месяца!

Она перезванивает.

— Да, Диана, прости, с телефоном что-то стало. Скажи мне, ты давно об этом знаешь?

— С начала января.

— Это мой?

— Конечно, это твой.

— Прости, Диана, но ты отдалась совершенно незнакомому человеку в первый же вечер знакомства, а это наталкивает на мысли, что отцом мог быть кто угодно в этом городе.

— Я тебя знала, — всхлипнула Леди Ди. — Мне Гена про тебя рассказывал.

Я посмотрел на Гену, пытавшегося с братом уговорить Тоню на двойное проникновение. От него сейчас никакой пользы.

— Хорошо. Но это не отменяет того факта, что ты могла залететь от кого-нибудь другого, — пора кончать этот цирк. Я создан всемирной известности и славы, а не для семейной трясины. Я создан быть великим, твою мать! Кокс даст мне силу решить эту проблему в зародыше. — В общем, мой тебе совет: либо сделай аборт, либо не звони мне больше. Когда ребенок подрастет, может быть, я сделаю тест на отцовство. Тогда и поговорим.

— Уже третий месяц! Я не могу его убить!

— А что же ты делала эти три месяца? Обзванивала других папаш? Все, Диана, теперь это твоя проблема, и проблема того лоха, который возьмет тебя замуж.

Я бросил трубку.

Нет, этот вечер никто не испоганит, а мой мозг больше не будет занят бесполезными мыслями.

Я вижу цель, и я быстро ее достигну.

Только досижу в этом гребаном актовом зале. Тут отвратная энергетика. Наверное, интеллигенцию расстреливали именно тут.

Тем временем Боря и Гена были уже на полпути к греху с отягчающими, а Тоня была в шаге от того, чего не хотела делать на камеру полмесяца назад. Я не мог уступить этому малолетнему говнюку Гене: пусть помнит, что он только третий в очереди из троих. Я встал и весьма бодро, как мне показалось, подошел к этой падшей троице, чтобы переложить приближающийся грех на себя.

Звук открывающейся двери нас остановил. Мы все отчетливо его услышали, и не оставалось никаких сомнений, что за нами кто-то пришел. Боря быстро метнулся к вратам кокаинового рая и поставил под ручку стоявшее поблизости кресло, мобилизованное задержать сторожа.

Гена быстро раскрыл окно — с улицы подул холодный вечерне-февральский ветер. Второй этаж — это невысоко, но разбиться можно и с первого, если умеешь падать. Единственный путь вниз — проржавевшая водосточная труба. Времени оставалось совсем немного, потому что после некоторых попыток открыть дверь сторож ушла, а это значит, что скоро свою очередь возьмет милиция.

Гена и Тоня спустились первыми, а за ними был мой черед. Эта старая труба ходила взад-вперед, и я видел, как несколько штырей, которыми она была присобачена к стене, выходят из своих дыр почти полностью. Боря, тупой имбецил, не дождавшись пока я спущусь, тоже стал слезать по трубе. Раздался треск тонкого метала, и мы вместе с Борей упали спиной на землю. По голове прошелся холодок дезориентации — это будущий кумир всех землян сильно ударился затылком об асфальт рядом со старым минским бараком. Иногда звезда должна упасть, чтобы взлететь выше.

Пока я вставал и восстанавливал свою ориентацию в пространстве, моя компания уже бежала в ночь. Пришлось проявлять спринтерские задатки, и, догнав Борю, я поймал его странный взгляд.

— Ты чего вприпрыжку бежишь как идиот на цветочном лугу?

Да, я действительно бежал вприпрыжку. Как такими движениями я смог догнать эту компанию? Все очень просто: никто не бежал.

Быстрый шаг привел нас к входу в неприметный бар, где стояло три стула, а за стойкой работал настолько старый дед, что вполне мог оказаться палачом Иисуса. Для всех этот вечер был веселым приключением, еще одной интересной историей для заполнения неловких пауз во время застолья. Меня же в тот момент мало волновало происшествие, падение со второго этажа, возможная погоня, первый опыт употребления кокаина и несостоявшееся двойное проникновение в лоно Тони. В подкорку мозга сухим остатком въелась одна лишь мысль: я должен стать великим прямо сейчас.

Но имею ли право стать великим, если веду себя как мразь? Да, кокаин покидал меня.

Этой планете не нужны такие дерьмовые великие.

Глава 18. Начало марта 2014. -6°

В марте меня беспокоили только две вещи: вот это вот все дерьмо вокруг, и мои в нем перспективы.

Никто из великих прошлого не понял бы, что тут происходит: референдум в Крыму, «партизаны», военторг, морфлот, паника, крики, ор пропаганды, рвота поверхностных знаний и слухов, бал эмоций, вакханалия, идиотизм, биндеровцы, скрепы — все разом упало метеоритным дождем на допотопные умы. Виновницей была именно пропаганда — сильный прогрессирующий вирус, вызывающий в организме общества столбняк разума. Достаточно вспомнить геноцид в Руанде, когда в районах, охваченных вещанием «Радио ненависти», хуту убили гораздо больше тутси, чем в других.