Ник Уда - [30]

Боря ушел на кухню, а кто-то сделал музыку погромче. Встав со своего места, мне впервые удалось осмотреть однокомнатную квартиру лучшего друга. Странно, но Боря никогда меня сюда не приглашал. И надеюсь, что этот сброд вокруг тоже. Панков, любителей мертвых певцов, в частности, Цоя, здесь было на самом деле всего три человека, и из них только один парень с длинными крашеными волосами.

Это первая для меня вечеринка, где все друг с другом не знакомы, потому что в Восточной Европе принято проводить централизованные коллективные пьянки с участием знакомых и друзей. Здесь же творилось что-то похожее на разношерстные компании пьющей молодежи из колледжа, знакомые мне только по голливудским фильмам. Может быть, это и хорошо, когда каждый напивается так, как хочет, а не так, как этого требует дух солидарности с компанией.

Очевидно, что Боря пропал без вести в этой пьяной тесноте, значит, есть время подойти к той, что стояла у окна с сигаретой. Теперь она уже не курила, а засела в своем смартфоне.

Она не обратила ни капли своего драгоценного внимания на меня.

Ничего, вернусь к ней, когда она станет пьянее, или стукнет двадцать девять.

А пока отправлюсь искать хозяина квартиры, но после туалета.

— Ох-ох-ох, Боря, ты что творишь? Это же парень! — на коленках у Бори сидел тот самый единственный парень-панк с крашеными волосами.

Боря не зря сидел на унитазе, в тот момент ему это наверняка пригодилось.

— Ты что? Пацан? — орлиный взгляд фатально скривил Борино лицо.

— Я думал, ты знаешь.

— Вали на хрен из моего дома, — Боря сказал это спокойным голосом. Не ожидал от него такой реакции, видимо, он действительно эмоциональный инвалид. Хотя и правильно, зачем привлекать к этому провалу лишнее внимание.

Парень встал, неспешно оделся и вышел из квартиры, демонстративно громко хлопнув дверью.

— Давай не будем об этом говорить, было темно, и я увидел эти блондинистые волосы… мне настолько противно, что я не хотел бы об этом говорить.

— Хорошо, понимаю. Скажу только одно по этому поводу: обсуждение гейского кино по телеку как-то повлияло на эту ситуацию.

— Очень смешно. Никому не говори, пожалуйста.

Боря в итоге напился как свинья.

Он странный парень, готов с головой окунуться в самую бездну, в самую чернь своей души. Если мне в этой части себя все же не по себе, то он там как рыба в воде, что-то понимает, что-то предпринимает. Интересно, сколько времени требуется, чтобы стать полноценным Человеком? Сколько трудов для этого надо приложить? Хватит ли человеческой жизни разобраться в себе, отделить благодетель от дороги в пропасть? Хватит ли времени понять, где искать свое, куда приложить таланты?

А время все куда-то идет, не спрашивая дороги.

Тоска, а от нее и ненависть.

Глава 16. Запись №5. Конфликт со временем

Неопрятный, и непонятно отчего довольный собой, он натянул мерзкую улыбку и спросил:

— У вас есть непогашенные конфликты?

Они стали задавать слишком много вопросов. А я ведь всего лишь устраиваюсь копирайтером в рекламное агентство, а не баллотируюсь в генсеки ООН. Я ответил:

— Да.

Он уточнил:

— С кем?

Мне пришлось сказать правду:

— Со временем.

Мерзкая улыбка на бородатом лице превратилась в черную дырку смеха. Немного погодя он сказал:

— Очень смешная шутка. Юмор — это всегда хорошо.

Это был не юмор. Если бы можно было избить время, я бы это сделал.

***

Человек в костюме будильника бежит от меня, извиваясь под моими ударами. Он что-то кричит, но я не слышу, мое дело пинать, чтобы сбить с ног, остановить. Но он не останавливается.

***

— Дорогая, прости, я… это у меня такая физиология. Понимаешь, в первый раз я всегда так перевозбуждаюсь, что вот… Дай мне второй шанс.

— Да ничего страшного. Я тебе уже говорила, ты мне очень нравишься, и это была не последняя наша ночь.

Она ушла, и никогда больше не звонила.

За окном стоял человек в костюме будильника. Он снял шляпку звонка и поклонился.

***

— Эй, пацан! Зачем ты бьешь огромный будильник?

— Это не будильник! Это время! У меня с ним конфликт.

— Так вот где эта мразота! Отойди, дай-ка мне…

***

Его руки легко перебирают струны. Не зацикливаясь на аккордах, он фантазирует, придумывает на ходу очередной шедевр. Он может позволить себе его не записывать, у него тысяча идей. Он остановился.

— Это очень круто! Скажите, пожалуйста, а сколько нужно учиться, чтобы играть на гитаре как вы?

— Вообще считается, что необходимо посвятить чему-то десять тысяч часов, чтобы стать в этом профессионалом.

— Десять тысяч часов?!

В комнату, помешивая чай, вошел человек в костюме будильника. Он сел на свободное кресло, посмотрел на меня, и показал средний палец.

***

Я не знаю, где у него тут шея. У времени есть шея? Как мне его придушить?

***

— Сынок, не вини себя. Мама всегда тебя любила, и даже там, на небесах, все равно будет тебя любить.

— Нет! Я говно, а не сын! И ты это знаешь! Не надо меня успокаивать! Сколько меня тут не было? Сколько лет я был там?

— Пять лет, сынок.

— Пять гребаных лет я не говорил маме, что люблю ее! Пять лет для тебя и нее, отец! Для меня это была неделя!

Человек в костюме будильника лопатой набрасывал землю на гроб.

***

— То есть я правильно понял, что ты не возвращалась к бывшему только потому, что раньше он не делал тебе конкретного предложения? Сколько это длилось?