Ничего не говори - [134]

Теперь она тоже даст показания. Он орал, бушевал и ругался как сапожник. Я так испугалась, что спряталась в доме.

– Не помню, – сказал я.

– За услуги мистеру Трифту заплатили наличными?

– Э-э-э… да.

– Он сделал свою работу?

– Нет. Именно поэтому я и хотел с ним поговорить.

– То, что вы заплатили, но ничего не получили взамен, вас разозлило?

– Нет, как я уже говорил, только расстроило.

– После этого вы с мистером Трифтом разговаривали?

– Нет.

– Но звонили ему?

– Наверное. Сообщения оставлял наверняка. Это тоже можно проверить.

– Не буду от вас скрывать – уже проверили. У нас сложилось впечатление, что начиная с субботы вы перестали оставлять сообщения. И звонить тоже. Если раньше вы так хотели с ним поговорить, почему вдруг прекратили всякие попытки выйти с ним на связь?

Я почувствовал, что лицо помимо моей воли залилось краской. Такие детали просто обожают присяжные заседатели – они доказывают, что подсудимый лжец, и накрепко привязывают его к преступлению. Улика, конечно, косвенная – а в отсутствие тела прямых быть не может, – но сама по себе очень мощная.

– Я сдался и решил, что он не собирается перезванивать, – неубедительно сказал я.

– А домой к нему вы больше не приходили?

– Вы имеете в виду офис?

– Это одно и то же.

– Нет, – ответил я, – не приходил.

– Потому что больше не надеялись с ним поговорить?

– Да, наверное.

Карри записал еще несколько слов. Он никуда не торопился, и я его за это ненавидел. Мне нужно было, чтобы он уехал. Пока он сосредоточенно строчил в своем блокноте, я рискнул бросить взгляд на «Бьюик». Уиппл, казалось, сидел на том же самом месте. Элисон тоже. Я был уверен, что она по-прежнему держит его на мушке, но старается не поднимать пистолет высоко, чтобы его никто не заметил.

И в этот момент Карри, дождавшись, когда я собственноручно построю себе виселицу добровольным признанием, предложил заодно и затянуть петлю.

– Итак, – сказал он, – вы можете объяснить, каким образом труп Герберта Трифта оказался на принадлежащем вам участке?

От этих слов у меня внутри все перевернулось. Только что Карри при мне выстроил дело: я нанял Герберта Трифта, разозлился, что он не выполнил обещанную работу, оставил ему несколько сообщений, потом стал его разыскивать, явился домой, оставил записку. А в субботу вдруг отказался от всех попыток с ним связаться – потому что к этому моменту уже убил его и закопал у себя в лесу. Людей сажали за убийство и с меньшим набором доказательств.

Теперь мне стало ясно, зачем приехали судмедэксперты, – они собирали улики с того, что осталось от Герберта Трифта.

– Его вырыла стая бродячих собак, – сказал Карри, качая головой. – Представляете, какая-то дама едет мимо на машине и видит, что дворняга тащит в пасти человеческую руку.

Карри перестал писать и попытался встретиться со мной взглядом. А я старательно отводил глаза.

Эта маленькая драма до такой степени меня поглотила, что я не сразу услышал шум двигателя со стороны дороги. Наконец мое внимание привлек быстро движущийся объект.

Из леса вырвался белый минивэн, тот самый, что нам описывал Сэм, тот самый, который мы видели на записи Карен.

Приехали македонцы.

Глава 76

Все, что произошло потом, заняло не больше минуты, а то и вовсе тридцать секунд.

Я все так хорошо запомнил и могу теперь рассказать в мельчайших подробностях только потому, что потом прокручивал эту картину в голове не одну тысячу раз.

Македонцы проехали, не снижая скорости, еще ярдов десять. Именно столько им понадобилось, чтобы решить, что полиция устроила им засаду.

Водитель ударил по тормозам. Минивэн съехал с подъездной дорожки на присыпанную сосновой хвоей траву, служившую нам двором. Когда машина, которая до этого ехала на пятидесяти милях в час, резко остановилась, в воздух взвился столб пыли.

И простояв так меньше секунды, она тут же дала задний ход.

Македонцы – пара уголовников в розыске с похищенным ребенком в грузовом отсеке – решили сбежать, чтобы не объясняться с офисом шерифа округа Глостер.

В этот момент распахнулась дверца «Бьюика», и из него выскочила Элисон. Она буквально бросилась с места в карьер – ни разу в жизни не видел, чтобы моя жена так быстро бегала. Она кинулась в погоню за минивэном. В ее руке блеснул «смит-и-вессон».

Она быстро приближалась. Сначала их разделяло тридцать ярдов. Потом двадцать. Но, к несчастью, водитель включил заднюю передачу, и минивэн набирал ход. Вскоре Элисон уже не могла тягаться с ним в скорости.

Догнать его было невозможно. Македонцы собирались сбежать вместе с Эммой. Не было сценария, при котором они решили бы оставить ее в живых. Теперь свобода была им гораздо дороже, чем эфемерная договоренность с Энди Уипплом. Они избавятся от Эммы и забьются в ту же мрачную дыру, из которой недавно вылезли.

Элисон, конечно, думала о том же. Она подняла пистолет и на бегу начала стрелять.

Она целилась вниз, по колесам, видимо опасаясь стрелять по кузову, где сидела Эмма.

Перед капотом минивэна взвилось несколько столбиков пыли – первые выстрелы прошли мимо. Я видел в тире, как стреляет Элисон. Даже в отсутствие тренировок она без труда могла попасть в колесо с расстояния в сто футов. Сейчас она либо не могла хорошо прицелиться на ходу, либо перестраховывалась. Я думаю, последнее.