Ничего не говори - [136]

Но в этом уже не было смысла.

Пули ударили в нее с сокрушительной силой, оставив в груди два рваных, величиной со сливу, отверстия. Рана была страшной.

Грудь у Элисон замерла, расширенные зрачки застыли. В ее неподвижности было что-то абсолютное. Еще мгновение назад она была живой, энергичной женщиной, контролирующей все свои моторные функции на всех уровнях. А потом будто кто-то нажал на выключатель.

Элисон больше не было.

Я пытался убедить себя, что она умерла быстро, без боли и страданий. Может, я просто хотел, чтобы это было так.

В попытке обмануть самого себя я решил, что она умерла с полным осознанием одержанной ею победы: оба македонца были мертвы; Энди Уиппл, укрывшийся на полу моего «Бьюика», как только вокруг засвистели пули, не сопротивляясь, дал себя арестовать; но самое главное, уже через три минуты после того, как все закончилось, я уже прижимал к себе Эмму.

Возможно, она поняла все это, когда ее сознание в последний раз вспыхнуло и угасло. А может, и нет.

Я могу сказать только, что знаю правду. Элисон умерла, чтобы жила наша дочь.

Глава 77

В следующие минуты, часы и дни произошло так много событий, что я вряд ли cмогу изложить их в хронологическом порядке.

С помощью мобильных телефонов макендоцев полиция смогла установить местонахождение ранчо, где прятали Эмму, – оно стояло в глухом лесу в Мэтьюсе, округе к северу от Глостера, так далеко от любого города, что там даже не было светофоров.

В доме они нашли множество доказательств того, что Эмму двадцать три дня держали там силой. В холодильнике лежал пищевой контейнер «Тапперуэр» с оставшимися пальцами Герберта Трифта и его зубами, что сняло с меня всякие подозрения в убийстве.

Что же касается Энди Уиппла, то для него путешествие по системе уголовного правосудия только начиналось. Он прибег к целому ряду изощренных уловок, чтобы ввести в заблуждение Комиссию по ценным бумагам и биржам, Управление ФБР по борьбе с мошенничеством в финансовой сфере и Генеральную прокуратуру. Но при этом не учел, что офис шерифа округа Глостер, как и полиция штата Вирджиния, в первую очередь принимают во внимание не финансовые махинации, а обвинения в убийстве.

В Вирджинии заказное убийство карается смертной казнью. Как и серийное убийство, которое закон определяет как лишение жизни двух человек с интервалом меньше чем в три года. То же самое относится и к убийству, совершенному в составе преступной группы. По заказу Энди Уиппла македонцы убили Герберта Трифта и Элисон Сэмпсон, а также вступили в сговор и в целях шантажа похитили моих детей.

За это Уипплу можно было трижды ввести смертельную инъекцию.

Государственный обвинитель спросил меня, хочу ли я, чтобы он добивался вынесения смертного приговора. Но возмездие меня мало интересовало. Оно не помогло бы воскресить мою жену, вернуть Герберту Трифту его счастливую жизнь или возместить эмоциональный ущерб, нанесенный Эмме и Сэму.

Как бы там ни было, Уипплу до конца дней своих не суждено было больше выйти на свободу. Показаний Карен и Марка с лихвой хватило, чтобы упечь его в тюрьму. Несмотря на их активное сотрудничество с властями в этом деле, им тоже предстояло провести за решеткой пару десятков лет. Если в этом отношении меня что-то и печалило, то только судьба их детей. Хорошо хоть, что тетя Дженни согласилась взять их к себе.

Тем временем я объяснил судье Джебу Байерсу странный приговор по делу Скаврона. Он отнесся к этому с сочувствием, отменил мое решение и выписал новый ордер на арест наркодилера. Мы пришли к выводу, что мне надо немного отдохнуть, но потом, когда я буду готов, вернуться к работе.

Угомонить Нила Кизи оказалось гораздо труднее. Впрочем, он получил скальп, за которым так охотился: Блейк Франклин выполнил данное ему обещание и снял свою кандидатуру с выборов. Я чувствовал себя чудовищно виноватым перед ним, но Блейк, благослови его Бог, заверил меня, что был только рад перевернуть эту страницу своей жизни и что я лишь оказал ему услугу.

Дело «Пальграфф против АпотеГен» завершилось без особого шума. Потерпевший сокрушительное поражение Роланд Хеманс, не желая тратить свое и чужое время, отозвал иск. Узнав об этом, я сразу же проинформировал Стива Полайти, выждал час и только после этого поставил в известность канцелярию суда. Обещание есть обещание.

По правде говоря, все эти события происходили на периферии моей жизни. Ее средоточием стали Эмма и Сэм, которые теперь, когда у них остался только отец, нуждались во мне больше, чем когда-либо.

Ту ночь и две следующие мы втроем спали в одной постели в доме их бабушки. Они только-только начали оплакивать свою мать, не зная, что траур по ней продлится до конца их жизни. И я должен был стать им опорой, буем, за который можно ухватиться. Поступи я иначе, Элисон наверняка нашла бы способ спуститься с небес и дать мне увесистого пинка.

В те выходные я не вернулся на ферму. В глубине души я уже тогда, наверное, знал, что не вернусь туда никогда. В воскресенье Дженни и Джина мужественно решили наведаться туда и вывезти несколько дорогих сердцу вещей, сильнее всего напоминавших нам об Элисон. Все остальные вещи я решил раздать и начать жизнь заново. Поближе к Джине, Дженни и кузенам моих близняшек.