Стингер вопил, созывая охрану, но Амадео уже шел к медпункту.
* * *
Йохан мрачно разглядывал повязку, тыкая в нее пальцем. Вот неудача так неудача. И как он только не заметил приближающегося к нему дружка Кудрявого? Видимо, слишком увлекся игрой.
В таком месте нельзя терять бдительность, отругал он себя. Ты здесь уже больше года, пора уже знать, что это не просто грязная улица, а еще более грязная тюряга. Здесь тебя убьют не ради выживания, а потому, что нечего терять.
Еще и подвел Амадео. Как он там один? Йохан наделся, что Кудрявый до него не добрался.
— Торн. К тебе посетитель, — возвестил врач, пробегая мимо с охапкой документов.
— Привет, — Амадео присел на кровать. — Как себя чувствуешь?
— Накачали обезболивающим, так что вполне сносно, — Йохан внимательно изучал друга. — А ты как?
— А что со мной будет? — вопросом на вопрос ответил Амадео.
— Ну… Никто не лез?
— Нет. Не беспокойся на этот счет, все в полном порядке. Что говорят врачи?
— Жить буду, — криво усмехнулся Йохан. — Но, понятное дело, этого ублюдка наказывать никто не станет. Здесь подобное часто случается, сам знаешь.
— Сколько тебе еще здесь лежать?
— Около месяца, заточка глубоко вошла. Чудом ничего важного не повредила.
Амадео едва заметно поморщился.
— Говоришь, никто не станет наказывать преступника? Почему?
— А что ему сделают? Добавят срок? Обычно на такое идут закоренелые преступники, которым нечего терять. Ты же помнишь, как было с Уильямсом, — Йохан махнул рукой и скривился о боли. — Ой…
Амадео поднялся и подошел к зарешеченному окну. Похоже, Йохан и не догадывался, кто стоял за этим преступлением. Или тщательно скрывал, что знает. Но Амадео уже решил, что в скором времени разберется с Кудрявым раз и навсегда. Если раньше дело касалось лишь его одного, то теперь в разборки оказался втянут Йохан, а этого Амадео простить не мог.
— Я пойду, — он развернулся и пошел к двери. — Тебе нужно больше отдыхать.
Йохан схватил его за запястье, скривившись от боли, которую причинило резкое движение. Амадео обернулся.
— Что случилось?
— Амадео, дай мне слово, что не будешь мстить, — тихо сказал Йохан. — Я понимаю, что Кудрявый и его банда заслужили это, но я того не стою.
Внезапно Амадео разозлился на Йохана. Его едва не убили, а он считает, что его жизнь ничего не стоит?!
— Да как ты смеешь говорить такое! — воскликнул он, вырывая руку. — Считаешь, раз оказался в тюрьме, то жизнь кончена? Многие совершают ошибки и расплачиваются за них, но это не значит, что ценность твоей жизни становится равна нулю из-за того, что ты случайно отнял ее у кого-то другого!
Йохан таращился на него, ошеломленный вспышкой ярости.
— Я… Я вовсе не…
— Ты убеждаешь меня оставить все как есть, чтобы в следующий раз Кудрявый повторил попытку и на этот раз не промахнулся. Ты этого хочешь, Йохан?
— Нет! — выкрикнул он. — Но я не хочу, чтобы ты становился настоящим убийцей из-за меня!
Амадео раздраженно фыркнул.
— Я не собираюсь его убивать. Что за глупости ты говоришь?
— Тогда оставь все как есть. Пожалуйста, Амадео. Тебе не нужно…
— Прости, Йохан. Но не могу. Однажды я уже совершил подобную ошибку — пустил все на самотек и в результате потерял отца. С меня хватит. Когда, ты сказал, тебя выписывают?
— Через месяц, но…
— Буду тебя ждать. Не беспокойся, со мной ничего не случится.
* * *
Амадео опустился на скамью и раскрыл книгу. Погода сегодня была не очень — постоянно дул пронизывающий ветер, да и солнце то и дело скрывалось за облаками, но взаперти он сидеть больше не мог. Хотя после происшествия с Буйволом прошел год, клаустрофобия только обострилась, и теперь он при каждой возможности старался покинуть камеру, которая казалась теснее, чем раньше. А без Йохана, который все еще пребывал в лазарете, сидеть там было еще хуже.
Его стараниями в библиотеку регулярно завозили новую литературу, и теперь он стремился поскорей начать с ней знакомиться. Потребовалось три письменных прошения к начальнику тюрьмы, однако он во второй раз добился, чего хотел. С пугающей легкостью. Мысли о том, что могла сработать его знаменитая фамилия, он гнал подальше.
Скамейка вздрогнула: рядом сел заключенный, на куртке которого красовался номер: двести семьдесят. Невысокий сухощавый мужчина, на лбу небольшие залысины. Острый нос нацелился на площадку для баскетбола, будто заключенный случайно присел отдохнуть рядом и посмотреть на игру. Однако Амадео сразу понял, что это не так.
С минуту он разглядывал скачущих по площадке игроков. Амадео снова углубился в книгу, однако не понимал ни слова из прочитанного — слишком велико было любопытство. В конце концов, он отложил ее и наклонился вперед, оперевшись локтями о колени.
— Оглянись вокруг, — номер двести семидесятый, нимало не стесняясь, обвел рукой дворик. Амадео заметил несколько заинтересованных взглядов. Остальные вели себя более сдержанно, лишь изредка поглядывали в их сторону. — Все знают, что если я подсел к тебе, то тебя уже нельзя трогать. Можешь не беспокоиться насчет Кудрявого и его компашки. Ни шагу не сделают. Твой друг надолго застрял на больничной койке, так что мое покровительство лишним не будет.
