— Не трать время, она тебе не понадобится.
Амадео прикусил губу. Удар пришелся по локтю и ощутимо отдался во всей руке от запястья до плеча. Спорить было себе дороже, поэтому он просто поднялся и вышел из камеры.
Некстати Бенедикт решил, что света больше не потребуется, и опустил фонарь — Амадео, ослепленный внезапной темнотой, налетел на надзирателя. Тот от неожиданности выронил фонарь, который стукнулся о пол и укатился под кровать.
— Солитарио, где у тебя глаза, мать твою?! — взревел он, наградив Амадео хорошим тычком в спину.
— Прошу прощения, — сипло ответил тот — удар выбил воздух из легких.
— Ты сам виноват, Бенедикт, — резюмировал Роджерс, выводя из камеры Йохана. — Лицом к стене, Солитарио, руки за спину, чтобы мы их видели. Торн, тебя тоже касается, хватит строить из себя сонную муху.
— В чем дело, начальник? — протянул тот, зевая. — Мы же ничего не сделали…
— Рты закрыть! — рявкнул Бенедикт, опускаясь на колени. Фонарь продолжал ярко светить, что свидетельствовало о том, что он каким-то чудом не разбился от удара о бетон. Затем надзиратель вышел и направил яркий луч между Амадео и Йоханом, которые послушно застыли у стены, заложив руки за спины. — Роджерс, начинайте обыск.
Амадео чуть повернул голову, но разглядеть, что происходит в камере, не удавалось. Их подняли среди ночи, выгнали наружу и теперь обыскивали камеру от пола до потолка.
— Как думаешь, чего это они? — шепнул Йохан, за что моментально получил в бок фонарем.
— Я сказал, закрыть рты! — рявкнул Бенедикт. — Какое из этих слов ты не понял, Торн?
Амадео едва заметно покачал головой, призывая Йохана хранить молчание.
Не прошло и минуты, как Роджерс вышел из камеры.
— Солитарио. Повернуться.
Амадео выполнил приказ и уставился на верхнюю пуговицу форменной рубашки надзирателя. В глаза смотреть не стоило, это могло вызвать очередную вспышку агрессии, которая, к примеру, у Бенедикта уже хлестала через край. Однако дубинку тот все еще не доставал, светя фонарем Амадео в лицо.
В руках Роджерс держал остро заточенный карандаш и махал им перед носом Амадео. На дереве виднелись плохо отмытые красные потеки.
— Это твой?
— Нет. Не мой.
— Не смей врать, карандаш найден в твоей камере.
— Я не вру. Это не моя собственность.
— Обращайся ко мне "господин надзиратель", если не хочешь, чтобы он стал собственностью твоей глазницы.
— Я не вру, господин надзиратель, карандаш не мой, — терпеливо повторил Амадео.
— А чей же? Торна?
— Уверен, что и не его тоже, господин надзиратель.
— Тогда откуда он взялся? Эту камеру вы делите на двоих, сладкая парочка.
— Не имею ни малейшего понятия, господин надзиратель, — голос Амадео оставался спокойным, что еще больше разозлило Бенедикта, который прыгал вокруг Роджерса, как разъяренный кролик.
— Хватит препираться! — рявкнул он, в порыве ярости достав дубинку. Лицо на мгновение перекосила странная гримаса, однако он справился с собой. Дубинка снова отправилась в кольцо, закрепленное у пояса, а Амадео получил удар в живот рукоятью фонаря. — Это твое, сознавайся! Ты у нас библиотекарь, чего стоило припрятать один, а потом воткнуть в глаз Уильямсу!
Амадео разогнулся, даже не поморщившись. Это еще больше взбесило Бенедикта.
— Отвечай, когда тебя спрашивают, Солитарио, или я сочту твое молчание за неповиновение приказу!
— Снимите отпечатки пальцев, если не верите, господин надзиратель, но я уверяю вас, что карандаш мне не принадлежит. В библиотеке используется другая марка, вы можете легко это проверить, — сказал он, на этот раз глядя прямо в глаза Бенедикту. — И письменные принадлежности используются строго под надзором охраны.
Бенедикт и Роджерс пытали его внимательными взглядами, но Амадео даже не шелохнулся. Йохан потирал бок и одними губами что-то шептал, не отворачиваясь от стены, так как ему на это разрешения не давали.
— Да он врет! — наконец взорвался Бенедикт. — Это его камера, кто заходил туда кроме него и Торна?
— Подожди, не ори, Бенедикт, — прервал его Роджерс. — То есть, ты утверждаешь, Солитарио, что карандаш, который наверняка использовался как оружие, тебе подкинули.
— Да, господин надзиратель.
— И кого же ты в этом подозреваешь? — лицо Роджерса осталось непроницаемым, однако в глазах мелькнул огонек.
— Наши камеры регулярно убираются, господин надзиратель, — Амадео бросил едва заметный, но от этого не менее красноречивый взгляд на фонарь в руке Бенедикта. — Спросите у уборщиков.
Бенедикт размахнулся и снова ударил Амадео.
— Ты самый умный, что ли? Кто будет разбираться с такой мразью, как ты? За нарушение правил потопаешь в карцер, все ясно?!
— Не вижу необходимости, господин надзиратель, — хладнокровно ответил Амадео, ничем не показывая, что ему больно. — Я ничего не сделал, чтобы попасть туда.
— Ну все, Солитарио, на этот раз ты нарвался, — Бенедикт схватил его за плечо свободной рукой, однако тут же убрал ладонь. На лице снова промелькнуло то же странное выражение, что и минуту назад.
— Хватит, — оборвал его Роджерс. — Похоже, не врет, это действительно не его. Тогда откуда взялся этот карандаш?
— Не хочу с этим разбираться, оружие найдено под его матрасом, и…