Ни пуха вам, ни пера - [17]

Но в это время вы успеете заметить у него рожки и бороду, если он не побреется. Но бывают вообще козлы без бороды и без рожков! Тогда уже глядите туда, куда вам ближе! И бабахайте!

Убить козла — это целое событие в жизни каждого охотника.

Случалось и мне убивать.

— Заходите завтра ко мне! — пригласил меня хороший мой знакомый и старый охотник. — Дикого козла постреляем! Имею разрешение!

Я зашел, зарядив ружье "четырьмя пулями",

— Ружье, — говорит мой знакомый, — пока что разрядите и повесьте да идите-ка сюда, садитесь, и поговорим!

Чтобы долго не болтать, убил я тогда чуть ли не целое здоровенное блюдо дикого козла! Ох, и вкусная же дичина! Хозяйка уже стала даже кривиться. А я бью, а я бью!

Какое же благородное животное — дикая коза!

И в лесу, когда стоит, и когда она летит-расстилается, и когда она браконьера разоблачает.

Благородная она и на блюде!

* Ю. В. Шуйский-народный артист СССР, один из виднейших деятелей украинского советского театра, исполнитель ролей Платова Кречета, Галушки в пьесах А. Корнейчука, звонаря Квазимодо в спектакле "Собор Парижской богоматери".

** — "Приезжайте в Звонковое", "В степях Украины" — пьесы А. Корнейчука.

ДИКИЙ КАБАН, ИЛИ ВЕПРЬ

Почему это, когда говорят "дикий кабан", не страшно, а скажут "вепрь", так уж и мурашки забегают по спине и волосы на голове начинают шевелиться?

Оно, может, само слово "вепрь" страшное — клыкастое, угрожающее, хрюкающее.

Вепрь!

На Полтавщине, неподалеку от славного города Гадяча, есть село Веприк. Хотя это и не взрослый "Вепрь", а только маленький, только еще "Веприк", но думается, что колхозникам там, должно быть, все время страшно: что, если малый Веприк вырастет и станет большим Вепрем? Что тогда?

Самый страшный дикий кабан — это бобыль, одинокий кабан, убежденный кнур-индивидуалист, который пристает к табуну, когда свиньи свадьбы справляют. Он тогда своими страшными клыками разгоняет кнуров-парней, а сам усядется затем и хрюкает, чавкает, как когда-то пан помещик на свадьбе у своих крепостных, и ему, как тому пану, принадлежит право "первой ночи".

Дикий кнур-бобыль, которого называют за его огромные страшные клыки секачом, выкармливается так, что становится настоящим страшилищем, сильным и лютым. Собак он своими клыками одним ударом сечет на бефстроганов, а охотник, как только увидит секача, сразу же берет на мушку… дуб или грушу и сидит там тихо, как горлица… И только после уже рассказывает:

— Секача вчера стрелял! Иду, знаете, в камышах, вдруг слышу, что-то сопит! Смотрю, а оно как гора! Я сначала подумал, что это паровоз обтекаемой формы сошел с рельсов и катит по болоту… Приглядываюсьсекач! Я, конечно, не растерялся — в левом стволе у меня жакан, я его в лоб как трахну! Пуля — "дзынь!". Отскочила и около меня — шлеп! Даже сплющилась. Он только головой встряхнул и на меня. Я не растерялся… А когда же я вообще терялся? Да… Так вот я сразу же, значит, схватил финку и к нему! Замахнулся, а он мне и говорит: "Слезай, дядя, с дуба. Зачем ты туда залез?" Да… Я, конечно…

— Постой, постой! Что ты мелешь? Кто говорит? С какого дуба?

— Не перебивай! Я к нему с финкой, ударил его под левую лопатку, как раз против сердца. "Ага, — кричу, — попался! Попался, вепп-ппрррь! Не из таких я, — кричу, — чтоб секача испугаться". Да на него верхом! Сел верхом и держусь за ветку! А он опять ко мне: "Да слезай, — говорит, дядя, кабан к Филипповой балке побег!" А я ему: "Слезать, говоришь? Нет, не слезу, — кричу, — пока не прикончу тебя!"

Тут уже подходит хозяйка дома.

"Может, — говорит, — вы, Стратон Стратилатович, приляжете да поспите?"

"Не слезу!" — кричит Стратон Стратилатович.

Потом уж берут Стратона Стратилатовича под мышки и укладывают на диван,

А он еще и на диване добивает секача.

"Не слезу, — говорит, — пока не прикончу!"

Так до сих пор никто и не знает, удалось ли Стратону Стратилатовичу слезть с этого свирепого вепря-секача, или он до сих пор еще держится за ветку…

Секач — страшный зверь, так что и после четвертой стопки не очень-то слезешь…

Но почему мы все время говорим о вепре-бобыле, о секаче?

Да потому, что мы, охотники, люди храбрые, а уж если идем на дикого кабана, то на такого, чтобы после можно было кое-чем и похвастаться и кое-что показать…

Представьте себе на стене вашего кабинета голову секача со страшными зубищами-клыками.

Слава не только вам, но и всему вашему роду-племени.

Ясное дело, охотясь на секача, можно попутно десяток других кабанов или свиней убить, которые помельче… Но главная ваша цель — секач!

Поросят не трогайте.

Убить поросенка — это все равно, что убить на озере утенка, у которого еще и зубы не прорезались.

Стыд и срам для настоящего охотника.

* * *

Секач, несмотря на свой вес и короткие ноги, очень быстро бегает.

Один охотник, к тому же довольно опытный, рассказывал мне, как секачи бегают.

Кузьмой Демьяновичем зовут моего приятеля, вот он-то и рассказывал:

— Охотились мы с компанией в Бабьей балке. А Бабья балка с одной стороны подходит к глубокому-глубокому оврагу. Вдоль балки — лес. За оврагом начинается болото, поросшее камышом, дальше речка. Охотились мы на зайцев, лисичек, одним словом, на все, что попадется под руку. Был с нами и местный дедок-охотник. Прошли мы балку, приблизились к оврагу, сели на пригорок, закурили, отдыхаем. Краса какая, куда ни посмотришь! Камыши, между ними кое-где озера, а за камышами серебристо-голубая лента реки… По ту сторону речки лесок… Около лесочка — хуторок из трех хат… На взгорье возле хутора овечки пасутся. Слышно, как на хуторе и девчата "Черноморца" выводят: