Ни дня без победы! - [13]

Он рассказал папаше о прошедшем «занятии».

— Чувствую себя обманщиком, — сказал Лёня. — Самого себя презираю. Если он и завтра меня так заведёт, я ходить решительно перестану.

— Плох учитель, которого ученик по-своему завести может, — укорил папаша. — Боишься ты Леденцова.

Лёня вспыхнул:

— Зачем мне его бояться?

— Вот и я удивляюсь, — папаша развёл руки, — зачем тебе его, оболтуса, бояться? Ты не в гости пришёл и церемонии соблюдать не обязан. Гость должен бояться обидеть хозяина невниманием, но если в дом приходит, скажем, маляр, станет ли он в ущерб своему делу с хозяином лясы точить?

— Маляр красить станет, — сказал Лёня.

— Это и помни, — молвил папаша. — Ты есть мастер. Будешь делать дело, никто тебя упрекнуть не посмеет. Но если дела делать не будешь, тогда каждый вправе сделать тебе выговор. Хитрость лентяя ты обязан преодолеть. Возьми бразды в свои руки, помни о своём деле, веди ученика за собой. Не бери во внимание его уловки. Время попусту не трать. А деньги попусту принимать, сам знаешь, не в нашей привычке.

— Отдать надо гонорар, — сказал Лёня.

Александр Григорьевич покачал головой:

— Приличие и с Аркашей Леденцовым надо соблюдать. Отдашь гонорар — для него неловкость получится; я слыхал, что отец вожжами порет, правда, безрезультатно. Деньги ты отработай. Поусерднее потрудись, примени выдумку, смекалку. Заставь мальчика учиться.

На другой день Аркадий начал атаку ещё в прихожей:

— Скидай шинель! Я павловский рубль с мальтийским крестом раздобыл.

— Леденцов, усвой, — сказал Лёня, — что для нас с тобой теперь любой крест — это знак сложения в математике, и ничего более!

Отношения резко изменились. Аркадий встречал Лёню холодно и слушал рассеянно. Впрочем, что-то западало в непутёвые мозги. После одного Аркашиного ответа у доски Лазарев сказал:

— Поздравляю вас, сударь: ваши знания увеличились в два раза. Сегодня ставлю вам не единицу, а двойку.

Громкий хохот класса последовал за словами учителя, но Аркадий не обиделся. Новое чувство дрогнуло в груди, скрипуче зашевелилось осознание своего незнания. На следующем занятии с Лёней он рискнул задавать вопросы. Правда, дурацкие вопросы, после которых хотелось возопить: «Где же ты был пятнадцать лет, на каком диком хуторе?» Но вопросы свидетельствовали о пробуждении интереса к предмету, который прежде только раздражал Аркадия.

Лёня отвечал на вопросы терпеливо и обстоятельно. И вдруг понял, что Леденцов… боится математики. Заранее уверен, что точная наука выше его понимания и никогда ему премудрость цифр и отвлечённых букв не постичь. Началась борьба с Аркашиным упорным невежеством. Лёня продумал тактику борьбы с этой силой.

Однажды Аркашка с подсказками и наводящими вопросами, путаясь и чертыхаясь, решил, наконец, уравнение.

— Поразительно, — сказал Лёня. — Если бы мне в декабре кто сказал, что за два месяца ты сделаешь такие успехи, я бы не поверил!

— Да? — насторожился Аркадий. — Думаешь, я уже хорошо знаю?

— До настоящего «хорошо» ещё далеко, — возразил Лёня, — но по сравнению с тем тёмным лесом, который был у тебя в голове, ты сделал не шаг, а прямо-таки прыжок вперёд. Такого понятливого я впервые вижу. Даже странно, откуда у тебя? Ты с первого класса арифметику на нюх не выносил… В чём дело, прямо теряюсь в догадках.

— Затрудняюсь сказать, — смущённо заулыбался похваленный Аркашка. — Никогда б не подумал, что я в алгебре пойму хоть с гулькину пятку. Интересно, откуда же у меня такие большие успехи?

Выдержав томительную для Леденцова паузу, Лёня дал заранее подготовленный ответ:

— Если человек от природы талантливый, ему всякая область доступна. В каждой он способен себя проявить и любую науку может понять. Твой талант склонен к истории. Там ты разбираешься, этого нельзя отрицать.

— Это ты, Говоров, первый оценил! — Аркадий весь расцвёл от удовольствия. — Другие говорят, что я дурью маюсь. Сами они дураки! Я по истории столько прочитал, что уже, наверное, всё знаю.

— Талант в тебе жаждет применения, — поддержал его Лёня. — А ты свой талант к математике не подпускаешь, говоришь ему: «Не для тебя это, ты к точной науке не способен». Талант твой спрашивает: «Почему не способен? А ты меня проверь!»

— Точно!.. Ты мне про меня самого истину раскрыл, Говоров! — заворожённо смотрел на своего наставника Аркадий. — Ну и умён ты, в самую суть человека глядишь. Большой из тебя учитель вырастет!

Лёня сдержал улыбку. Стало приятно от похвальных слов, и он чуть было не попался на тот же крючок, на который подловил Аркашку.

— Не будем, — сказал он. — Насчёт этого ещё Крылов предупреждал: «Кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку». Не надо меня хвалить. Я работаю и получаю за работу плату.

— Хочешь, я батюшке скажу, чтобы он тебе гонорар прибавил?

— Не надо, я доволен, — отказался Лёня.

— Ну, что тогда для тебя сделать? — не унимался Аркадий.

— Получи четвёрку по математике.

— Непременно! — пообещал Аркадий. — Я теперь свой талант сдерживать не буду, пусть проявит себя!

Через неделю вызванный к доске Аркадий ответил урок почти без запинки. Правда, запутался в дополнительных вопросах по пройденному.