Незримые фурии сердца - [163]

– Не пора ли тебе спать? – Я заглянул в холодильник, тщетно надеясь, что там меня ждет бутерброд.

– Еще только первый час. – Джордж откинул падавшую на глаза прядь и протянул мне открытый пакет чипсов. На пробу я взял пару штучек – гадость.

– Никак ты пьешь пиво? – спросил я.

– Вроде бы.

– А тебе можно?

– Наверное, нельзя. Не выдашь меня?

– Нет, если принесешь бутылку и мне.

Внук ухмыльнулся, сбегал за пивом, и вскоре мы уже вместе смотрели, как свирепого вида дядьки в плащах перелетают с крыши на крышу.

– Тебе это нравится? – спросил я, обескураженный сумбуром на экране.

– Тут всего до фига и больше. Чтоб разобраться, надо смотреть все фильмы с самого первого.

– Трудоемкая задача.

– Но оно того стоит.

Наконец пошли финальные титры, Джордж приглушил звук и обратил на меня восторженный взгляд:

– Ну? Скажи, класс?

– По-моему, ужас.

– Я дам тебе весь комплект. Вот все посмотришь и тогда оценишь. Верняк.

Я кивнул. Возьму, куда я денусь. И даже, наверное, посмотрю, чтоб потом отчитаться перед внуком.

– Ну как, ты рад завтрашнему событию? – спросил он.

– Наверное, да. Но жутко волнуюсь. Хочу, чтобы все прошло хорошо.

– А что может помешать? Знаешь, я еще ни разу не был на свадьбе.

– Правда? – удивился я.

– Да. Ты-то, наверное, побывал на многих.

– Не сказал бы. Моя собственная свадьба отбила охоту к данному мероприятию.

– Жалко, я ее не видел, – расплылся Джордж, неоднократно слышавший эту историю. Алиса никогда не упускала случая меня подколоть. – Вот уж, наверное, была потеха.

– Да не особо. – Я невольно улыбнулся.

– Брось! Смешно же получилось. Сейчас-то уж чего, через сорок с лишним лет?

– Смотри не скажи это бабушке, – предостерег я. – Она тебя прибьет.

– По-моему, ее это забавляет.

– Не уверен. Даже если она делает вид.

Джордж задумался, потом сообщил:

– Я купил костюм.

– Я знаю.

– Мой первый костюм. В нем я такой деловой.

Я усмехнулся. С Джорджем я ладил лучше, чем с другими внуками. Не знаю почему, но у меня всегда не очень-то получалось найти общий язык с детьми, а вот с ним было легко и хорошо. Какой он худющий! – подумал я, разглядывая его бледные тощие ноги. И как, однако, разжирел я. Стал квашней. Мать вечно пилила, мол, ходи в спортзал, а мне и так было хорошо. Да, я обзавелся брюхом, но так и положено старику. Что удивительно, я не объедался и выпивал в меру, однако меня все равно разнесло. Ну и ладно. На кой ляд сбрасывать вес, если жить осталось всего ничего?

Я вылез из постели и, накинув халат, спустился на первый этаж. Лиам, Лора и дети завтракали.

– Как спалось? – спросил Лиам.

– Прекрасно. Знаешь, в этом доме я не ночевал с похорон отца.

– Приемного, – уточнил Лиам.

– Пусть так. Когда же это было? Двадцать один год прошел? Не так уж давно.

Лора подала мне кружку с кофе.

– Как там спич? – спросила она.

– Продвигается.

– Еще не закончил?

– Закончил. Почти. Вначале спич вышел слишком коротким. Потом слишком длинным. Но я, кажется, нашел золотую середину. Перед уходом еще разок просмотрю.

– Хочешь, я гляну? – Джулиан оторвался от книги. – Вставлю пару сальных шуток.

– Спасибо, не надо, – сказал я. – Хочу тебя удивить.

– Так, принимаем душ, – деловито сказала Лора. – Нас шестеро, значит, каждому по пять минут, иначе бак остынет, договорились?

– За пять минут я не промою волосы, – сказала моя младшая внучка Грейс, в двенадцать лет уже помешанная на своей внешности.

– Я первый! – Джордж выскочил из столовой, едва не сбив меня с ног.

– Я пойду к себе, – сказал я. – Занимаю очередь за Джорджем.

Сейчас даже не верилось, что я в том же доме, где прошло мое детство. Когда Алиса и Сирил Второй купили себе квартиру, новые хозяева – Лиам и Лора – всё переделали до неузнаваемости. Первый этаж превратился в огромную кухню-столовую-гостиную. На втором этаже, который некогда занимал Чарльз, располагались хозяйская спальня и комната Джорджа. Кабинета Мод, где она написала девять романов, уже не было – третий этаж отвели под спальни Джулиана и Грейс. Моя комната на верхнем этаже стала гостевой, но осталась почти нетронутой. Она казалась родной и вместе с тем чужой. Да и весь дом был чужим. Но стоило закрыть глаза и вдохнуть его аромат, как возникали призраки его былых обитателей, а я себе казался мальчишкой, страстно желающим, чтобы в дверь позвонил Джулиан.

Через полчаса я вновь сошел вниз и оторопел, увидев мальчика, который разглядывал семейные фотографии на стене прихожей. Он стоял на том самом месте, где шестьдесят три года назад я впервые увидел Джулиана, усевшегося на декоративный стул. Паренек обернулся, свет из застекленной фрамуги над дверью упал на его миловидное лицо, и я мгновенно узнал эти непослушные светлые волосы и великолепный цвет кожи. Меня качнуло, я ухватился за лестничные перила, боясь упасть.

– Джулиан?

– Привет, Сирил.

– Это ты?

– Я, кто еще?

– Но ты же умер.

– Я знаю.

Я тряхнул головой. С недавних пор я видел его уже не первый раз. Он появлялся все чаще, и всегда неожиданно.

– На самом деле тебя здесь нет, – сказал я.

– А тогда почему мы разговариваем?

– Потому что я болен. Я умираю.

– Сколько-то тебе еще отпущено.

– Правда?

– Да. Ты умрешь через три дня после Хеллоуина.