Незнакомка - [3]

Шрифт
Интервал

По небу, описывая медленную дугу, скатывается яркая и тяжелая звезда. Через миг по мосту идет прекрасная женщина в черном, с удивленным взором расширенных глаз. Все становится сказочным — темный мост и дремлющие голубые корабли. Незнакомка застывает у перил моста, еще храня свой бледный падучий блеск. Снег, вечно юный, одевает ее плечи, опушает стан. Она, как статуя, ждет.


Такой же Голубой, как она, восходит на мост из темной аллеи. Также в снегу. Также прекрасен. Он колеблется, как тихое, синее пламя.


Голубой.

 В блеске зимней ночи тающая,
 Обрати ко мне твой лик.
 Ты, снегами тихо веющая,
 Подари мне легкий снег.

Она обращает очи к нему.


Незнакомка.

 Очи — звезды умирающие,
 Уклонившись от пути.
 О тебе, мой легковеющий,
 Я грустила в высоте.

Его голубой плащ осыпан снежными звездами.


Голубой.

 В синеве твоей морозной
 Много звезд.
 Под рукой моей железной
 Светлый меч.

Незнакомка.

 Опусти в руке железной
 Светлый меч.
 В синеве моей морозной
 Звезд не счесть.

Голубой дремлет в бледном свете. На фоне плаща его светится луч, как будто он оперся на меч.


Голубой.

 Протекали столетья, как сны.
 Долго ждал я тебя на земле.

Незнакомка.

 Протекали столетья, как миги.
 Я звездою в пространствах текла.

Голубой.

 Ты мерцала с твоей высоты
 На моем голубом плаще.

Незнакомка.

 Ты гляделся в мои глаза.
 Часто нá небо смотришь ты?

Голубой.

 Больше взора поднять не могу:
 Тобою, падучей, скован мой взор.

Незнакомка.

 Ты можешь сказать мне земные слова?
 Отчего ты весь в голубом?

Голубой.

 Я слишком долго в небо смотрел:
 Оттого — голубые глаза и плащ.

Незнакомка.

 Кто ты?

Голубой.

 Поэт.

Незнакомка.

 О чем ты поешь?

Голубой.

 Все о тебе.

Незнакомка.

 Давно ли ты ждешь?

Голубой.

 Много столетий.

Незнакомка.

 Ты мертв или жив?

Голубой.

 Не знаю.

Незнакомка.

 Ты юн?

Голубой.

 Я красив.

Незнакомка.

 Падучая дева-звезда
 Хочет земных речей.

Голубой.

 Только о тайнах знаю слова,
 Только торжественны речи мои.

Незнакомка.

 Знаешь ты имя мое?

Голубой.

 Не знаю — и лучше не знать.

Незнакомка.

 Видишь ты очи мои?

Голубой.

 Вижу. Как звезды — они.

Незнакомка.

 Ты видишь мой стройный стан?

Голубой.

 Да. Ослепительна ты.

В голосе Ее просыпается земная страсть.


Незнакомка.

 Ты хочешь меня обнять?

Голубой.

 Я коснуться не смею тебя.

Незнакомка.

 Ты можешь коснуться уст.

Плащ Голубого колеблется, исчезая под снегом.


Незнакомка.

 Ты знаешь ли страсть?

Голубой(тихо).

 Кровь молчалива моя.

Незнакомка.

 Ты знаешь вино?

Голубой(еще тише).

 Звездный напиток — слаще вина.

Незнакомка.

 Ты любишь меня?

Голубой молчит.


Незнакомка.

 Кровь запевает во мне.

Тишина.


Незнакомка.

 Ядом исполнено сердце.
 Я стройнее всех ваших дев.
 Я красивее ваших дам.
 Я страстнее ваших невест.

Голубой дремлет, весь осыпанный снегом.

 Как сладко у вас на земле!

Голубого больше нет. Закрутился голубоватый снежный столб, и кажется, на этом месте и не было никого. Зато рядом с Незнакомкой проходящий господин приподнимает котелок.


Господин.

 Вы с кем-то беседу вели?
 Но здесь не видать никого.
 Прелестный ваш голос звучал
 В пространстве пустом…

Незнакомка.

 Где он?

Господин.

 О, да, без сомнения, вы
 Кого-то ждали сейчас!
 Позвольте — нескромный вопрос…
 Кто был ваш незримый друг?

Незнакомка.

 Он был красив. В голубом плаще.

Господин.

 О, романтика женской души!
 И на улице видите вы
 Мужчин в голубых плащах!
 Но как же звали его?

Незнакомка.

 Он назвал себя: поэт.

Господин.

 Я тоже поэт! я тоже поэт!
 По крайней мере, смотря
 В прекрасные ваши глаза,
 Я мог спеть вам куплет:
 «Ах, как ты хороша!»

Незнакомка.

 Ты хочешь любить меня?

Господин.

 О, да! И очень не прочь.

Незнакомка.

 Ты можешь обнять меня?

Господин.

 Хотел бы знать, почему
 Не могу я тебя обнять?

Незнакомка.

 И, уст касаясь моих,
 Ты будешь ласкать меня?

Господин.

 Пойдем, красотка моя!
 «Исполню все, что велишь»,
 Как сказал старичок Шекспир…
 Ты видишь теперь, что и я
 Поэзии очень не чужд!

Незнакомка покорно дает ему руку.


Господин.

 Как имя твое?

Незнакомка.

 Постой.
 Дай вспомнить. В небе, средь звезд,
 Не носила имени я…
 Но здесь, на синей земле,
 Мне нравится имя «Мария»…
 «Мария» — зови меня.

Господин.

 Как хочешь, красотка моя.
 Ведь мне лишь только бы знать,
 Что ночью тебе шептать.

Уводит Незнакомку под руку. След их заметает голубой снег. Звездочет снова на мосту. Он — в тоске. Простирает руки в небо. Поднял взоры.


Звездочет.

 Нет больше прекрасной звезды!
 Синяя бездна пуста!
 Я ритмы утратил
 Астральных песен моих!
 Отныне режут мне слух
 Дребезжащие песни светил!
 Сегодня в башне моей
 Скорбной рукой занесу
 В длинные свитки мои
 Весть о паденьи светлейшей звезды…
 И тихо ее назову
 Именем дальним,
 Именем, нежащим слух:
 «Мария» — да будет имя ее.
 В желтых свитках
 Начертано будет
 Моей одинокой рукой:
 «Пала Мария — звезда.
 Больше не будет смотреть мне в глаза.
 Звездочет остался один!»

Тихо плачет. Поэт поднимается на мост из аллеи.


Поэт.

 О, заклинаю вас всем святым!
 Вашей тоской!
 Вашей невестой, когда
 Есть невеста у вас!
 Скажите, была ли здесь
 Высокая женщина в черном?

Звездочет.

 Грубые люди! Оставьте меня.
 Я женщин не вижу с тех пор,
 Как пала моя звезда.

Поэт.

 Понятна мне ваша скорбь.
 Я так же, как вы, одинок.
 Вы, верно, как я, — поэт.
 Случайно, не видели ль вы
 Незнакомку в снегах голубых?

Еще от автора Александр Александрович Блок
Автобиография

Автобиография написана Блоком для издания «Русская литература XX века» под редакцией В А. Венгерова (т. 2, М., 1915).


Двенадцать

В январе 1918 года А. Блок создает самую знаменитую свою поэму — создает за несколько дней, в едином вдохновенном порыве. Обычно требовательный к себе, он, оценивая свое творение, пишет: “Сегодня я гений”. Напечатанная в феврале поэма вызвала бурные и противоречивые отклики. Многое в ней казалось неприемлемым собратьям по литературе. Но, несмотря на это, поэма Блока по праву заняла свое место в истории русской литературы, В “Двенадцати” Блок запечатлел образ той революции, в которую он верил, которая открылась ему в заревах пожаров, в метелях, в дыхании России.


Ирония

«Самые живые, самые чуткие дети нашего века поражены болезнью, незнакомой телесным и духовным врачам. Эта болезнь – сродни душевным недугам и может быть названа «иронией». Ее проявления – приступы изнурительного смеха, который начинается с дьявольски-издевательской, провокаторской улыбки, кончается – буйством и кощунством».


Рамзес

«Торговая площадь с домом градоначальника в центре города. Утро. Некрасивые и мрачные фасады довольно высоких домов с плотно закрытыми дверьми. Окон на улицу почти нет, видно только несколько окон в верхних этажах. К стенам прислонены лавочки, крытые камышом. Площадь начинает понемногу наполняться народом. У главных ворот дома градоначальника, которых помещается в низкой зубчатой стене под акацией, сидит домоправитель Хамоизит, длинный и тощий. Он не совсем пришел в себя с похмелья и мурлычет песню: „Пей, пей, подноси, пей, пей, подноси“…».


Времена года

Стихи, рассказы, сказки.


Том 1. Стихотворения 1898-1904

Настоящее собрание сочинений А. Блока в восьми томах является наиболее полным из всех ранее выходивших. Задача его — представить все разделы обширного литературного наследия поэта, — не только его художественные произведения (лирику, поэмы, драматургию), но также литературную критику и публицистику, дневники и записные книжки, письма.В первый том собрания сочинений вошла Первая книга стихотворений (1898–1904) и стихотворения, не вошедшие в основное собрание (1897–1903 гг.)http://ruslit.traumlibrary.net.


Рекомендуем почитать
Второй шанс (ЛП)

Пострадав в результате несчастного случая, богатый аристократ Филипп нанимает в помощники человека, который менее всего подходит для этой работы, — молодого жителя предместья, Абделя, только что освободившегося из тюрьмы. Несмотря на то, что Филипп прикован к инвалидному креслу, Абделю удается привнести в размеренную жизнь аристократа дух приключений. По книге снят фильм, Intouchables, который в российском прокате шел под названием 1+1. Переведено для группы: http://vk.com/world_of_different books на http://notabenoid.com/book/49010/.


Пьесы

Ясмина Реза родилась 1 мая 1959 года. Училась в Париже и в университете г. Нантерра (отделение театра). Как актриса играла в пьесах Мольера, Саша Гитри и многих современных авторов. За первую пьесу «Разговоры после погребения» (1987) получила несколько драматургических премий, в том числе премию Мольера. Автор пьес: «Разговоры после погребения» «Путешествие через зиму» (1989) «Искусство» (1994) «Человек случая»(1995). Пьеса «ART» получила: премию Мольера, премию «Ивнинг Стандард» за лучшую комедию 1996 года, премию Лоренса Оливье 1997 года, премию критиков за лучшую пьесу, премию «Тони» и др.


Сомнение: Притча

Действие пьесы разворачивается в 1964 году в католической церковной школе в Бронксе. Директор школы, строгая и требовательная монахиня, сестра милосердия, Алоизиус Бьювер, теряется в смутных сомнениях относительно отца Флинна, священника церкви, при которой существует школа. Она собирает своих преподавательниц (также монахинь) и намекает им, что со священником что-то не в порядке и что они должны быть бдительными и сообщать ей о всём, что им покажется странным или необычным. Пьеса получила Пулитцероскую премию и Тони за лучшую пьесу в 2005 году.


Кони за окном

Авторская мифология коня, сводящая идею войны до абсурда, воплощена в «феерию-макабр», которая балансирует на грани между Брехтом и Бекеттом.


Бульвар заходящего солнца

Пьеса в пяти картинах (сценическая версия одноименного фильма Билли Уайлдера) о трагедии забытых «звёзд» Голливуда.


Посох, палка и палач

«Политический театр» Э.Елинек острием своим направлен против заполонившей мир индустрии увеселения, развлечения и отвлечения от насущных проблем, против подмены реальности, нередко весьма неприглядной, действительностью виртуальной, приглаженной и подслащенной. Писательница культивирует искусство эпатажа, протеста, бунта, «искусство поиска и вопрошания», своего рода авангардистскую шоковую терапию. В этом своем качестве она раз за разом наталкивается на резкое, доходящее до поношений и оскорблений противодействие не только публики, но и критики.