Нежный человек - [45]

– А ты, мастер Алеша, плыви со своими мыслями дальше, а?

– Куда я поплыву?

– А вот туда, вслед за своими мыслями, которые плавают по дну, – отвечала Мария, желая говорить бесстрастно, просто и равнодушно, но все же уловила в своем голосе нотку, которая как бы упрекала за случившееся Коровкина. Возникшая нотка в своем голосе самой не понравилась, и она, как бы не соглашаясь с ней, присела на скамью. И он сел рядом.

– А ты что, Машенька, обиделась на меня? – спросил Коровкин, снял кепку и положил ей на колени как раз в тот момент, когда мимо проходили двое ребят. – Слушай, на твои ноги смотрят, как на нейтронную бомбу. А я восхищаюсь до крайней степени восхищения, как сказано в одном великом произведении литературы.

– Сказки любишь?

– А как же? А ты, Машенька? «С дерева смотрела девушка, прекрасная, как луна!» В «Тысяче и одной ночи» девушка кругом сравнивается с луной, а парень – молодой – с народившимся месяцем. «Слава Аллаху, создавшему луну, чтобы сияла она вечером и светила ночью». В сказке – вся жизнь, там она нежнее, добрее и тоньше. Не кажется ли тебе?

– Ну и что?

– А ты сказки не любишь, Машенька?

– Нет. Долго жила сказкой, поняла одно – обманывалась.

– Слушай, Машенька, а с чего ты такая сегодня серьезная, прямо как жирафа? – спросил Коровкин и встал.

– А почему жирафа?

– А ты разве видела, чтобы жирафа смеялась? Нет. О чем ни заговори, ты обязательно клонишь насерьез! Голову подняла высоко и идешь по пустыне, никого не видишь.

– А ты скажи, хотел меня сегодня угостить дома? Честно? Только не ври, а скажи, как на духу, хотел?

– А чего тут такого богопротивного? Ты меня вполне устраиваешь, Машенька, мне лично с тобою вот как приятно и замечательно. Ты себя не знаешь: у тебя вайтлз – во! рост – во! Все мне очень даже нравится. Поговорим о прочитанных книгах.

– А мне нет! Я ведь была замужем, я все знаю, и ваши эти штучки-дрючки, приглашение домой… это самое и есть предел отношений у мужчины и женщины? Один приглашает домработницей – ни стыда ни совести! Другой – выпить! А кто лучше – первый или второй? Вот откуда я и серьезная, – проговорила Мария и решительно добавила: – До свидания.

***

Едва Мария вошла в кухню, как Мики, сидевшая на стуле, отодвинулась в сторонку.

– Где пропадала? – спросила Лариса Аполлоновна резковатым тоном.

– В общежитии, – тихо отвечала Мария, опустив глаза.

– Что разглядываешь ноги? Посмотри лучше на себя и свое лицо! Где шлялась?

– В общежитии, говорю.

– Получается, милочка, что я ничего не смыслю в людях, так получается? – спрашивала, не меняя тона, Лариса Аполлоновна, с остервенением нанизывая петли на вязальный крючок, и нервные ее пальцы несколько раз теряли петлю.

– Я же говорила, – отвечала все так же тихо племянница, но именно такой вот ответ и такой вот голос убеждали Ларису Аполлоновну, что Мария лжет.

– Ты – женщина! – отрывисто проговорила Лариса Аполлоновна, перенеся сразу свой собственный опыт на вполне возможный поступок племянницы. – Почему ты ушла? Ты торопилась на свидание с мужчиной? Он молодой, старый? Он – какой? Он обещал жениться после того, как ты с ним переспала? Или?

– Тетя Лариса, вы напрасно обо мне сложили такое мнение, – спокойно отвечала уязвленная Мария.

– Это я тебя должна спросить, какого ты мнения о самой себе! – воскликнула Лариса Аполлоновна с неожиданной силой. – Она меня учить взялась! «Напрасно!» Не напрасно, а безнравственность недопустима в моем городе! Не допущу! Ты разве не знаешь, что безнравственность сгубила лучших людей. Женщины! От женщин что можно ожидать? Я их ненавижу всеми фибрами своей души! Ненавижу за разврат, безнравственное поведение, губят из-за мужика свою жизнь! Вы у меня попляшете! Я вас всех вот так скручу. Шлюхи! Чтоб ваших всяких соблазняющих одежд не надевали.

– Но я при чем, тетя Лариса?

– Ах, ты ни при чем!

– Избавьте меня от ваших подозрений, тетушка, умоляю вас. И чего я такого сделала? Ума не приложу. Чего тут страшного, скажите мне, пожалуйста?

– Получается, что я, человек старый по своей сути и крови, не стоящий, меня пора давно отправить на свалку, я гроша ломаного не стою. Так получается? Мне на кладбище, выходит? Оставь вас, пусть вы погрязнете в омуте безнравственности, а сама уходи на кладбище. Если я даже буду лежать там и не дай бог что случится с Ириной, так я и в гробу перевернусь, а своего добьюсь. Никто от меня не уйдет! Потому что я борюсь за землю и мир всех людей. А ты, мелкая потаскуха, вон что делаешь!

– Тетя Лариса, не оскорбляйте, я не потерплю, и ноги моей больше не будет у вас, – заплакала Мария, встала, собираясь уходить. Но не тут-то было. Лариса Аполлоновна проворно бросилась в прихожую, заперла дверь на один из четырех английских замков и вернулась.

– Я разврата не потерплю! – крикнула она от двери еще, в тот же самый момент залилась лаем Мики, почувствовав возможность отличиться. – А ты знаешь, кто я такая? Не знаешь! Ах, еще узнаешь! Москва меня знает, узнаешь и ты! Распутница, шлюха!

– Тетя Лариса, не оскорбляйте! Как вам не стыдно?

– Получается, я лгу?! – бросила свой главный козырь Лариса Аполлоновна.

– Вы лжете бессовестным образом, тетя Лариса!