Нежность. Том 1 - [45]

— Тау! Клянись мне в верности! — прокричал я.

— Клянусь…

— Слишком тихо! Пусть они слышат, пусть все слышат!

— Клянусь! — звучно отозвался он.

По вражескому стану прокатился рокот негодования. В свою очередь архатейцы приправили мою злую иронию насмешливым улюлюканьем и оскорбительными жестами, брошенными в сторону противников.

Но я не унимался.

— А теперь скажи им, — властно произнес я и добавил во взгляд гипнотического блеска, — Ты со мной, потому что любишь?

Тау застыл, как-то странно наклонив голову набок, будто уставшая марионетка мастера.

— Скажи мне, что любишь! — вновь потребовал я.

— Я люблю тебя, Е…

Но прежде, чем Тау успел выговорить имя моей сестры, я потянулся к нему и поцеловал в губы.

Я слышал, как за спиной повисло замешательство. Архатейцы растерялись, а звонкая тишина в стане эфицев дала понять об их полной деморализации. Но ничего, мой народ меня сегодня простит, особенно, если мы победим, в чем я не сомневаюсь. А эфийцы… Мне понравилось их оскорблять и унижать, хотя, кажется, я унижен куда сильнее.

Тау грубо отстранил меня от себя.

— Надо атаковать, — произнес он и помчался раздавать команды.

В миг военного противоборства принц оживал. Я заметил, как распустилась его аура, и он вновь обрел свободу духа.

— Я подожду, — прошептал я, потирая запястье. Цепь между нами пролегла неразрывным километром зеленого сияния. Тау вернется, и я снова ощущу блаженство и рай.

А пока мои глаза лицезрели начало боя.

Неистовые архатейцы, ведомые принцем Биа-Хатерии, крушили жалкие разрозненные отряды Эф. Прошло не больше часа, а мы уже повергли врага в панику и одержали тактическую победу. Моя гордость за Тау не знала предела. Он лучший воин из всех, кого я знал и такой восхитительно прекрасный!

Я схватился за сердце, где пульсировала неунывающая истома.

— Я счастлив в то время, когда проливается кровь, как неуместно, — с насмешкой изрек я в вихре сражения.

Когда наступило затишье, я поскакал на поиски Тау. Хотел его увидеть и поздравить с победой, ну почти с победой…

Принц сидел верхом на белоснежном коне и рассматривал ельник. Что он в нем нашел, я не знаю, возможно, Тау просто впал в анабиозное состояние, паузой в сражении.

— Тау, — я взял его руку, — Ты победил!

— Я знаю, — равнодушно выговорил он.

— Как тебе мой наряд? — я пригладил мех царской накидки.

— Не то…

— В смысле? Мне не идет черный цвет?

— Просто не то…

Тау перетянул меня к себе на лошадь, так что я оказался в седле спиной к принцу.

— Ева… — прошептал Тау, скидывая с меня накидку.

Я прекрасно знал, что последует дальше. Но бездушная механичность меня угнетала. Принц вел себя, как хозяин. Он показывал, что имеет дело не с человеком, а с вещью. Взял, попользовался и отложил на место… Больно. Но я сам во всем виноват, от цепей не стоит ждать иного. Бесполезно. Как бы я ни артачился и не отрицал очевидность, мое заклятие полностью парализует волю Тау и делает его рабом навязчивых желаний, продиктованных магией цепей.

Он задирает мне балахон и приподнимает руками, в момент соединения я чуть не падаю с коня, так резок и нетерпелив мой принц.

— Погоди, Тау, — умоляю я, — Погоди же! Я еле держусь в седле… Я сейчас упаду…

Но он глух к моему голосу, только сопение тревожит его околдованный покой. Мне снова больно, но я терплю, стиснув зубы и сжав руками седло.

— Тау… — невольно всхлипываю я, когда он убыстряется и достигает финала.

— Как-то не то… Не то… — задумчиво произносить он.

— Прости меня. Я сотворил с тобой этот кошмар…

Неожиданно над лесом прокатывается вой горна. Эфийцы трубят наступление. Тау вздрагивает, и его глаза вспыхивают живым огоньком. Он снова оживает на миг.

— Вторая атака? — спрашиваю я.

Тау игнорирует мой вопрос, а вместо ответа сталкивает с лошади. Я падаю на землю. Мне остается только проводить взглядом уносящегося принца и глотать пыль от копыт его ретивого коня.

— Юнгс! — я врываюсь в шатер, где бездельничает барон Дерфи.

Конечно же, маг и не собирался участвовать в битве, даже заклинания не удосужился сплести.

— Касандер… Ты весь в грязи. Где перепачкался? — живо интересуется он.

— Не важно, не твое дело. Мог бы для приличия поддержать армию. Ты здесь не просто для моральной помощи Биа-Хатерии.

— Да зачем ему мое участие! Я могу расслабиться, пока над армией властвует Тау.

— Ах, Тау… — задумчиво произношу я.

— Опять он виноват в твоем испорченном настроение?

— Вроде того.

— Не прощу его! — Юнгс хмурится.

— Эй, Дерфи, помоги мне… как обычно, — я стараюсь говорить спокойно, но получается надрыв.

— Кас…

— Я серьезно.

На глаза наворачиваются слезы, настолько мне обидно и неприятно. Я жалок, а, хуже всего то, что Юнгс свидетель моего позора. И я унижаюсь еще сильнее, прося о подобных одолжениях.

— Касандер, правитель мой, ты такой еще неопытный, — барон прижимает меня к себе, его глаза лучатся нежностью.

— Брось… Ты ведь знаешь, что твои слова уже ко мне не относятся.

— Да, я же не о количестве! Тут качество важно, понимаешь?! Ты еще слишком наивен и страдаешь юношеской слепотой. Зачем тебе Тау, если есть я?

— Юнгс! Замолчи и приступай к выполнению моего приказа! — злюсь я, — Негоже слуге поучать господина.