Нежное пламя - [30]

На обратном пути мадам Жассерон была оживлена. Еще бы — она настолько прониклась проблемами других людей, что у нее просто не осталось места для собственных. Около половины третьего она отправилась в свою комнату немного отдохнуть, а Викки занялась приготовлением ужина. Сегодня планировалось рагу: два фунта грудинки, две морковки, большая картофелина, тонкий лавровый листочек и небольшой зубчик чеснока. Все это укладывалось в горшок, который плотно закрывался, а затем эта вкуснятина не спеша томилась не менее четырех часов. Жидкость превращалась в чудесный суп, а мясо резалось и подавалось отдельно. Она поставила все в печь, когда раздался телефонный звонок, и она услышала глубокий голос Ги:

— Добрый день, мадемуазель. Как ваш глаз? Надеюсь, лучше.

— Добрый день, месье, — удивленная, ответила она, затаив дыхание. — Спасибо. Гораздо лучше. Воспаление совсем прошло.

Казалось, что он доволен.

— Я вас удивил? Но ведь не могли же вы думать, что я не поинтересуюсь вашим самочувствием?

— Я, право, не ждала, что вы позвоните. Вы ведь оставили мне глазные капли, за которые я вам очень благодарна. Но с вашей стороны очень любезно позвонить и узнать, как у меня дела, — сказала она, уже придя немного в себя.

— Такова моя работа. Это входит в мои обязанности, — ответил он. — Не забудьте о нашем свидании в субботу. До встречи, мадемуазель Кендон.

— До свидания, месье Рансар. — Она положила трубку и почувствовала, как ее забила нервная дрожь.

Вскоре после этого позвонил Джерард:

— Привет, мисс Кендон. Не хотите ли поужинать со мной сегодня? Если вы, конечно, не заняты чем-либо другим. Есть довольно приятный отель, совсем недалеко, если ехать на автомобиле, и у них отличное меню.

— С удовольствием, — ответила она.

Когда Джерард заехал за ней, дождь прекратился. Звезды сверкали на чистом небе, и воздух, омытый дождем, пьянил, как шампанское. Ей нравились его дружеская улыбка и одобрительный взгляд, которым он окинул ее открытое платье из кремового джерси с жакетом. На нем были красивый коричневый костюм, бежевая рубашка и коричневый галстук. Его взгляд прояснился, а лицо казалось не таким напряженным, как раньше.

— Вы выглядите намного лучше, — сказала она, усаживаясь в машину позади него и наблюдая, как он включает зажигание.

— Я и чувствую себя лучше — ответил он. — Ги прописал мне новые таблетки, и они творят просто чудеса. Вы уже успели осмотреть окрестности?

Она рассказала ему о поездке на ферму, где перегоняли бренди, но не упомянула о случайно попавшей в глаз искре. Ей не хотелось говорить о Ги. Она собиралась получить этим вечером удовольствие и поэтому отбросила всякие мысли о нем, хотя, конечно, знала, что его имя так или иначе всплывет.

— А вы видели стеклодувов? Их фабрика расположена недалеко от фермы, где делают бренди.

Ей пришло в голову, что Ги, возможно, отвез бы ее туда, если бы не произошел тот несчастный случай.

— Нет, я не видела, — ответила она. — Это, вероятно, интересно.

— Это просто маленькая фабрика. Стекло, которое там производят, похоже на венецианское, но более прочное и тяжелое. А что вы вообще думаете об этой части Франции?

— Она мне очень нравится. Люди чрезвычайно приветливы, обстановка дружественная. И кроме того, климат. Он тоже очень дружелюбен.

— Не думали ли вы о том, чтобы осесть в этих краях?

— Нет, вряд ли. Меня здесь ничто не удерживает. А вы приехали с намерением остаться? — спросила она с любопытством.

Он свернул с главной дороги, и машина начала подниматься в гору.

— Когда-то я преподавал математику в средней школе и на летние каникулы отправился во Францию. Мне так здесь понравилось, что я не поехал дальше. Мне было двадцать четыре. Я прочел в местной газете объявление о том, что нужен учитель. Позвонил, и мне предложили эту работу.

— Я знаю, что вы были учителем Ги Рансара, но как получилось, что вы учили также Робера и Жанеру Молино?

— Дед и бабка Ги считали, что мальчику будет полезна компания во время занятий. Ему было двенадцать лет, когда его родители и прежний учитель погибли в авиакатастрофе. Его отец был опытным пилотом, у него был собственный самолет. Я не знаю подробностей, но все трое погибли, когда самолет разбился в Альпах. Робер и Жанера были соседями.

Викки, хотя и была заинтересована, воздержалась от дальнейших расспросов, и Джерард стал говорить об английских семьях, которые оседают в гористой местности. Наконец они остановились перед отнюдь не шикарным, но симпатичным отелем, расположенным на узкой улочке.

Викки была поражена размерами ресторана. Их проводили к столику. Официант усадил их так, что они могли видеть весь зал и вход. Столики быстро заполнялись, посетители были одеты очень изысканно. Официант принес им аперитив, и, пока Джерард изучал меню, Викки обратила внимание на вошедшую пару.

Жанера Молино направлялась в их сторону в черном облегающем вечернем бархатном платье. Ее волосы были высоко подняты и завязаны атласной лентой. Возле их столика она приостановилась, словно для того, чтобы Джерард мог бросить на нее оценивающий взгляд, а затем одарила их обоих сияющей улыбкой. В этот момент подошел и ее спутник.