Нежеланная жена - [52]

— Так, значит, никто не знает, где Таня.

— Наверное, решила уехать подальше отсюда, — напрямик брякнул Роджер. — Она говорила, что собирается уехать от тебя сразу после выборов, а когда узнала, что ты проиграл, наверное, решила не откладывать отъезд.

— Как она, должно быть, меня ненавидит, — с горечью промолвил Адриан.

— Ты что! Наоборот, она тебя очень любит!

Адриан медленно поднял голову.

— Ты думаешь?

— Только не говори, что ты об этом не догадывался! — На лице Роджера боролись раздражение и сочувствие, и сочувствие, наконец, победило. — Господи боже, приятель, да она никогда и не переставала тебя любить. А почему, ты думаешь, она согласилась нянчиться с твоими племянниками? Почему согласилась официально выполнять обязанности твоей жены, когда ты счел, что тебе так будет выгодней? Если бы у нее оставалась хоть крупица гордости, она бы швырнула тебе в лицо твое предложение и ушла не оглядываясь! Но она осталась и все это терпела, потому что любит тебя, а если она так внезапно уехала, значит, потеряла всякую надежду вернуть твою любовь.

— Не может быть! — Адриан вскочил на ноги. — Я пытался дать ей понять, как я к ней отношусь, но она, всякий раз, окатывала меня ушатом холодной воды.

— Скорее всего, боялась, что ты действуешь просто из выгоды.

Адриан застонал, вспомнив, сколько раз он сам об этом думал. Ничего удивительного. У нее были все основания сомневаться в искренности его чувств.

— Я люблю ее. Я просто хотел начать все заново, а выгода тут ни причем. Если бы мне надо было уехать из Англии, чтобы быть с ней, я бы уехал, не раздумывая.

— Вот и сказал бы ей об этом.

— Я хотел подождать до выборов, чтобы она не думала, что я использую ее, как приманку для избирателей.

Роджер кивнул.

— Да, понимаю, но это не поможет найти Таню.

Адриан опустил плечи и понурил голову.

— Не могла же она просто исчезнуть. Денег у нее нет, так что, наверняка, она обратилась в какую-нибудь организацию, которая помогает беженцам.

— Нет, она слишком гордая, чтобы обращаться за помощью, — язвительно сказал Роджер. — Ты ведь ее хорошо знаешь и должен это понимать.

— Нет, видно, я так ее и не узнал, — уныло проговорил Адриан.

Дверь открылась, и они оба повернули голову. Роджер пошел вперед, раскрыв руки, и в дверь вошла Диана. Улыбнувшись Роджеру, она, тем не менее, сначала подошла к Адриану.

— Думаю, Роджер тебе уже все рассказал.

Он смотрел на нее, ничего не понимая, потом с трудом вспомнил и улыбнулся.

— Ах, да. Поздравляю. Надеюсь… вернее, уверен, что вы будете счастливы.

— Я тоже уверена. Если уж я справилась с папой, то с Роджером как-нибудь слажу!

Она замолчала.

Счастье в ее глазах сменилось грустью, когда Диана сообразила, что только чрезвычайные обстоятельства могли привести сюда Адриана. — Что-нибудь случилось с Таней?

— Да. Она пропала.

— Наверное, ее можно будет найти? — Диана посмотрела на Роджера. — Я знаю, у вас у обоих есть связи.

— Но не по поиску пропавших людей, — буркнул Роджер. — За этим лучше обращаться в полицию. — Он кинул взгляд на Адриана. — Или ты не хочешь, чтобы об этом стало известно?

— Да мне все равно, главное, чтобы ее нашли! — воскликнул Адриан. — Но поначалу лучше действовать тихо. Если она узнает, что мы ее разыскиваем, может так ловко лечь на дно, что мы ее никогда не найдем.

Никогда ее не найдем. Эти слова продолжали звучать набатом в голове Адриана. Тем временем дни превращались в недели, недели — в месяцы…

Расспросы на вокзале помогли установить, что она села на последний поезд до Лондона, а носильщик на вокзале Виктория вспомнил молодую женщину с чемоданом, которая рано утром сошла с поезда и спросила, как ей пройти к ближайшей станции метро. На этом след Тани обрывался.

Знаменитое детективное агентство было привлечено к поискам, и, когда им тоже ничего не удалось разузнать, Адриан обратился в полицию. Но так как он ни в чем Таню не подозревал, они не могли ему помочь, видимо считая, что у женщины были причины сбежать из дома. В отчаянии он связался с некоторыми организациями, которые занимались беженцами, и, хотя те ему выслали много имен и адресов, ни один из них не привел его к жене.

Адриан заметно похудел и осунулся, на висках засеребрилась седина. Он стал реже улыбаться, и все время посвящал имению. Но даже это не удовлетворяло его. Наконец, Адриан согласился баллотироваться в парламент от другого округа, надеясь, что в круговерти предвыборной кампании забудет о своей утраченной любви.

— Ты слишком много работаешь, — заметил как-то Дик, во время поездки на фермы.

— Работа — моя панацея, — ответил Адриан. — Без нее я бы пропал.

— Сейчас ты любишь Таню даже больше, чем когда женился на ней, — продолжал Дик.

— Я стал мужчиной.

Адриан возненавидел себя за эти слова, потому что это было правдой. Правдой, которая пришла к нему слишком поздно.

Это Рождество было самым унылым в его жизни. Попытка изображать веселье перед семьей за время праздника так измотала его, что после раздачи подарков, он уехал кататься на лыжах. Но хотя должен был провести на курорте две недели, смог пробыть там ровно один день и был рад вернуться в знакомую обстановку, хотя она и напоминала ему о Тане.