Нежданно-негаданно - [27]

Старик сразу преобразился, как-то обмяк, даже вихор на голове прилег, показалось Ивану, глаза его потеплели.

— Как внучонка увижу, и помирать спокойно можно, — сказал старик. — Давай выпьем, Иван, по стопке за то, что, слава богу, ты жив и за продолжение рода Спиринского.

— Давай.

Иван отвез утром отца сам, о вчерашнем разговоре ни тот, ни другой не упоминали, словно не было его. Чего «перечетырживать»: сказано — сделано. Такие уж они, Спирины, так устроены.

Работы на строительстве шли круглосуточно. Люди, воодушевленные Спириным, старались.

— Если сказал Спирин, то слово сдержит.

— Выговоров нахватал, а для людей сделал, нефтедобытчики, случается, в хибарах живут, а у нас, слава богу, все в квартирах, — часто можно было слышать среди строителей.

А Спирин теперь задумался крепко и мучался, не мог принять твердого решения: как идти дальше? С одной стороны хорошо: они имеют половинный запас времени, он в почете, с него сняли выговора. С другой стороны: выдержат ли до конца люди, не измотаются ли, не снизится ли общий подъем, темп на стройке? А вдруг сдадут, перегорят? А тут еще неприятность, перевели в другое место надежного деятельного человека, с которым Спирин имел лично деловые связи, и нужный кран для монтажа котлов и турбогенератора задерживался, не поступал к ним. Нужно было, или принять рискованное решение и монтировать худосильным кранишком, который у них был, или ждать нужный. И это еще волновало Спирина, раздражало.

«Можно, конечно, разгрузить людей, работы хватает и побочной, подождать кран, дать людям роздых», — как будто какой-то благоразумный голос подсказывал ему это. Но в то же время второй беспокойный настораживал, а сумеете ли вы, Спирин, вновь заиметь такой запас времени? Хватит ли у людей духа, подъема? Нужен будет какой-то новый толчок, стимул. А пока еще строите первый энергоблок, а их надо три. Смотри, Спирин, не просчитайся. Что у тебя есть еще за душой! Чем ты можешь вдохновить людей? Жилье им ты дал, а еще что?

«Может, тебе второй раз еще тонуть, — и то уже такого резонанса, эффекта не даст», — нудил напоследок какой-то подленький тоненький голосок. И Спирин решил твердо: нет, он не даст, расслабления ни себе, ни людям, он вытянет блок с запасом, который пригодится на другие блоки. Он не сдаст. Ему нельзя иначе. Только так он может осилить, как задумал.

Спирин сутками находился на строительстве, и люди это видели. Он у любого мог спросить: а мне легче?.. Знал, что вправе задать такой вопрос. Ему есть на что ссылаться: страна ждет энергоблок, как из печи пирога: работы нефтедобытчиков кое-где приостановлены. Он знал и видел: его уже поддерживает высокое начальство. Ну, а людям платить он не скупится. Взятый тон на стройке держался, и спада не предвиделось.

Конечно, Спирин опять рисковал: он видел, как скрипел, кряхтел, надрывался старенький кранишко, поднимая порой многотонные непосильные грузы на монтаже. Каждую минуту могли быть жертвы. Но Спирину везло. Скоро должен был начаться монтаж электрооборудования, ответственная завершающая работа, и Спирин с нетерпением ждал брата Михаила, который должен был возглавить этот участок работ. Это по его части. Михаил не подведет. Тогда уж Ивану будет спокойнее. Можно будет нацеливаться на следующий энергоблок, обмозговать все, прикидывать, искать: чтобы и там жахнуть не хуже.

III

Михаил рад был приглашению Ивана: не мешает и поразмяться, поразвеяться, «проветрить мозги», хотя знал, что это не увеселительная вылазка, не развлечение, а большая трудная работа, требующая полной выкладки.

Тянуло его и то, что совершенно новая стройка. Он строил электростанции на Урале, но чтобы работала станция на попутном газе — это для него впервые, интересно и заманчиво, а потом, считай, — Сибирь вторая родина. Совсем мальцом уехал с Урала, детство и юность там прошли, Иван пишет, не узнать место. Надо, надо ехать, не медля. «И с отцом повидаюсь, кто знает, сколько протянет старый». Совсем Михаил жить в Сибири не собирался, а годочка три выдюжит: станцию они построят.

…Иван несказанно обрадовался приезду брата. «Ну теперь мы не сдадим. Михайло в электрооборудовании собаку с шерстью съел», — ликовал Иван, говорил:

— А я знал, Михайло, что ты примешь приглашение мое, приедешь. Есть в тебе хватка любознательности и что-то такое, что и во мне есть, ну как бы тебе сказать, использовать какое-то движение, новшество и для себя с пользой и — что греха таить? — отличиться, подняться.

— Что первое, то да, а второе — нет.

— Ну ладно, ладно, поскромничай, — наговаривал Иван, думая про себя: «Так я тебе и поверил, вся наша порода с хитринкой», — не верил Иван в этакую простоватость Михаила, хотя тот говорил честно и от души, смотрел на Ивана открыто, ясно.

«А бог его знает, может, и ошибаюсь, — захлестнули новые мысли те первые, — может, он и в самом деле с этой наукой «помешался», простоватым таким сделался, чудным. Видывал я таких», — мелькнули эти догадки в Иване, и он проговорил уверенно, убежденно, стараясь не обидеть Михаила, но и урезонить, — так, он считал, для его же, Михаила, лучше, не худого брату желает.