Нездешние вечера - [16]
V. СОФИЯ
Гностические стихотворения
Все ст-ния данного раздела, кроме ст-ния 418, - Петербургский альманах. Пб.; Берлин, 1922. Автограф этих же ст-ний с надписью неизвестного лица: "Принять для 1-го альм. И.С." - РНБ. Беловой автограф в виде рукописной книги, переписанной в 1920 г., - собрание Л.М.Турчинского.
413. Черновой автограф с датой: 25 ноября 1917 - РГАЛИ. В основе сюжета ст-ния лежит гностическая легенда о Софии-Премудрости, своею мыслью породившей низший, природный мир. Подробнее см.:Трофимова М.К. Из истории ключевой темы гностических текстов // Палеобалканистика и античность. М., 1989. На престоле семистолбном. См.: "Премудрость построила себе дом, вытесала семь столбов его" (Притчи. 9, 1).
414. В "Петербургском альманахе" ст. 52 - в скобках, ст. 51 и 52, 62 и 63 слиты в одну строку, последнее слово ст-ния выделено в отдельную строку. В беловом автографе РНБ ст. 81-83 расположены в другом порядке: 82, 83, 81. Черновой автограф с датой: 27 декабря - РГАЛИ. Базилид (Василид) гностик, учивший в Александрии между 120 и 140 г. Его идеи известны только по изложению Отцов церкви. Смерть Антиноя - см. примеч. 80-86 (7). Зон, В миропонимании гностиков - основание гармонии вселенной, ее части, обладающие внутренней замкнутостью и в то же время связанные между собой. Плэрома, т.е. полнота, - вся совокупность эонов, целостность мира. Семинебесных сфер. Согласно учению Базилида, небо состояло из семи планетных сфер: Арра-Сас неоднократно в различных контекстах встречающееся магическое слово. См. рассуждения Кузмина: "Происхождение слова Абраксас темно и недостаточно исследовано. Значение его отнюдь не смысловое или мифологическое, а звуковое и числовое. На гностических амулетах оно писалось различно, но в подавляющем большинстве случаев именно Абраксас. Изображения, иногда сопровождавшие его, тоже не были одинаковы: солнце, человек, стоящий на быке, и т.п. (Montfaucon: Antiquite expliquee, t. 2). Числовое значение его по пифагорейской или каббалистической системе - 365, полнота творческих мировых сил. Так как важна сумма цифр (1+2+100+1+60+1+200), то перестановка букв не имеет значения". И далее, делая отсылку к литературному сборнику "Абраксас": "Вероятно, мистическое значение этого слова, а также точки соприкосновения поэзии и вообще словесного искусства с звуковой магией натолкнули редакцию сборника на это название" (Кузмин М. Письмо в редакцию . См.: Тимофеев А.Г. Вокруг альманаха "Абраксас" // Русская литература. 1997. Э 4. С. 191). Ср. также: "Слово абракадабра давно известно в Европе и Азии. Еврейские магики вместо абракадабра принимали слово авракалан. Одни производили его от имени сирийского идола, другие от персидского Авраксакс, означающего бога солнца, митру. Некоторые составляли из этого числа 1, 2, 100, 1, 60, 1, 200 - которые, вместе сложенные, составляют сумму 365, или число дней солнечного года" (Сказания русского народа, собранные И.П.Сахаровым. М., 1989. С.94). Согласно Базилиду, Плэрома состоит из 365 эонов.
415. Черновой автограф, без загл., с датой: 27 декабря - РГАЛИ. Фаустина - жена римского императора Антонина Пия, в честь которой он воздвиг храм на Форуме, напротив Палатйнского холма. То же имя встречается среди имен христианских мучениц на стенах катакомб. Можно отметить, что роман Э. де Гонкура, в русском переводе называющийся "Актриса" или "Актриса Фостэн", по-французски называется "La Faustin". См. в связи с этим примеч. 258-269 (1).
416. Черновой автограф с датой: 29 декабря - РГАЛИ. Вифиния область в Малой Азии, родина Антиноя. Ср. ст-ния 578-585.
417. Черновой автограф с датой: 30 декабря - РГАЛИ.
418. Беловой автограф - РГБ, арх. С.А.Абрамова. Черновой автограф РГАЛИ.
419. Черновой автограф с датой: 5 марта - РГАЛИ. Рыба - один из символов христианства, особенно раннего. Первоначально - символ самого Христа, т.к. греческое слово "рыба" расшифровывалось как сокращенное именование Христа: "Иисус Христос, Божий сын, Спаситель". Рыбачат на плоском озере Еврейские рыбаки. См.: "Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев, Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море; ибо они были рыболовы; И говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков" (Мф. 4, 18-19; Лк. 5, 1-11). Играет серебряным неводом. См.: "Еще подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода, Который, когда наполнился, вытащили на берег и, севши, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон" (Мф. 13, 47-48).
420. Черновой автограф с датой: 15 марта - РГАЛИ. Гермес (греч. миф.) нередко выступает в роли сопроводителя душ в ад и из ада. Не исключено, что здесь с ним отождествлен Антиной, который мог изображаться в виде Гермеса. Чистым - все чисто! См.: Посл. к Титу. 1,15. Маленькие у ног крылья - один из атрибутов Гермеса.
VI. СТИХИ ОБ ИТАЛИИ
Беловой автограф всех ст-ний - в рукописной книжке "Стихи об Италии" (Пг., 1920; РГАЛИ, арх. рукописных книг московской лавки писателей). Подробнее см.: Богомолов Н.А., Шумихин C.B. Книжная лавка писателей и автографические издания 1919-1922 гг. // Ново-Басманная, 19. М., 1990. С. 96-97. Персии, (Кобеко) Тамара Михайловна (ум. 1955) - богатая дама, владелица изд-ва "Странствующий энтузиаст", позже находилась в эмиграции.
Повесть "Крылья" стала для поэта, прозаика и переводчика Михаила Кузмина дебютом, сразу же обрела скандальную известность и до сих пор является едва ли не единственным классическим текстом русской литературы на тему гомосексуальной любви."Крылья" — "чудесные", по мнению поэта Александра Блока, некоторые сочли "отвратительной", "тошнотворной" и "патологической порнографией". За последнее десятилетие "Крылья" издаются всего лишь в третий раз. Первые издания разошлись мгновенно.
Дневник Михаила Алексеевича Кузмина принадлежит к числу тех явлений в истории русской культуры, о которых долгое время складывались легенды и о которых даже сейчас мы знаем далеко не всё. Многие современники автора слышали чтение разных фрагментов и восхищались услышанным (но бывало, что и негодовали). После того как дневник был куплен Гослитмузеем, на долгие годы он оказался практически выведен из обращения, хотя формально никогда не находился в архивном «спецхране», и немногие допущенные к чтению исследователи почти никогда не могли представить себе текст во всей его целостности.Первая полная публикация сохранившегося в РГАЛИ текста позволяет не только проникнуть в смысловую структуру произведений писателя, выявить круг его художественных и частных интересов, но и в известной степени дополняет наши представления об облике эпохи.
Критическая проза М. Кузмина еще нуждается во внимательном рассмотрении и комментировании, включающем соотнесенность с контекстом всего творчества Кузмина и контекстом литературной жизни 1910 – 1920-х гг. В статьях еще более отчетливо, чем в поэзии, отразилось решительное намерение Кузмина стоять в стороне от литературных споров, не отдавая никакой дани групповым пристрастиям. Выдаваемый им за своего рода направление «эмоционализм» сам по себе является вызовом как по отношению к «большому стилю» символистов, так и к «формальному подходу».
Художественная манера Михаила Алексеевича Кузмина (1872-1936) своеобразна, артистична, а творчество пронизано искренним поэтическим чувством, глубоко гуманистично: искусство, по мнению художника, «должно создаваться во имя любви, человечности и частного случая». Вместе с тем само по себе яркое, солнечное, жизнеутверждающее творчество М. Кузмина, как и вся литература начала века, не свободно от болезненных черт времени: эстетизма, маньеризма, стилизаторства.«Чудесная жизнь Иосифа Бальзамо, графа Калиостро» – первая книга из замышляемой Кузминым (но не осуществленной) серии занимательных жизнеописаний «Новый Плутарх».
Критическая проза М. Кузмина еще нуждается во внимательном рассмотрении и комментировании, включающем соотнесенность с контекстом всего творчества Кузмина и контекстом литературной жизни 1910 – 1920-х гг. В статьях еще более отчетливо, чем в поэзии, отразилось решительное намерение Кузмина стоять в стороне от литературных споров, не отдавая никакой дани групповым пристрастиям. Выдаваемый им за своего рода направление «эмоционализм» сам по себе является вызовом как по отношению к «большому стилю» символистов, так и к «формальному подходу».
Критическая проза М. Кузмина еще нуждается во внимательном рассмотрении и комментировании, включающем соотнесенность с контекстом всего творчества Кузмина и контекстом литературной жизни 1910 – 1920-х гг. В статьях еще более отчетливо, чем в поэзии, отразилось решительное намерение Кузмина стоять в стороне от литературных споров, не отдавая никакой дани групповым пристрастиям. Выдаваемый им за своего рода направление «эмоционализм» сам по себе является вызовом как по отношению к «большому стилю» символистов, так и к «формальному подходу».