Незавершенная Литургия - [64]

– Что вы хотели? – спросил его отец Василий.

– Ты из этой церкви? Я что-то раньше тебя тут не видел.

– Да, я служу в этой церкви. Чем могу быть полезен?

– Слушай, батюшка… или как там тебя… ты можешь с меня грех снять?

– Ты хотел бы исповедоваться?

– Точно! Вот это я и хотел… грехи сдать, короче.

– Пожалуйста! Приходите в храм в воскресенье, только в трезвом виде и прилично одетым.

– А что, тебе моя одёжа не нравится?

– До свидания!

– Нет, погоди! Ты куда?

– Я тороплюсь…

– Стой, не спеши! Я ведь еще не споведался! Чё мы будем тянуть кота за… Пошли щас, сымешь мне грех.

– Сейчас я не могу, я занят. Да и ты, друг, не в том виде, в каком исповедуются.

– Чё не в том виде-то? Какой еще тебе вид нужен, блин? Занят он… Знаю я твою занятость. Вон иномарка тебя ждет. Небось с крутыми ты куда хошь, а простой человек тебе пустое место…

– Дело не в этом…

– В этом-этом. Я, может, хочу от пьянки отстать. Вот уж где мне эта жизнь, – процедил он сквозь зубы со слезой в голосе и сжал кулаки. – От меня все отвернулись. И ты вот тоже… А еще боговерующий…

– Что ты такое говоришь? Никто от тебя не отворачивается, просто я обещал людям с ними поехать.

– Ага, потому что они бабки тебе платят. Знаю все. Катись! А я пойду вот щас и удавлюсь с горя, будешь знать! И ты будешь виноват, что не помог человеку в беде. Как ты после этого молитвы свои читать будешь, а, со спокойной совестью, богомол? Живой человек гибнет, а тебе начхать! Иди к своим буржуям, облизывай их. Я тебе денег не могу дать, поэтому ты и плюешь на меня.

– Вовсе не из-за денег, чудак ты человек, я уезжаю, а чтобы исполнить свой долг. Если ты меня дождешься, я уделю время и тебе, только это будет вечером. И совершенно бесплатно. Только не сочти за труд, приведи себя в порядок. Выспись, что ли.

– Все это брехня. Не будешь ты со мной разговаривать. Тебе надо, чтобы я ушел. А я не уйду, пока ты мне грех не отпустишь. Я, может, не доживу до вечера, сдохну тут под твоим забором. Пошли щас!

– Нет, определенно я сейчас не могу. Да и ты вряд ли сможешь сформулировать свои мысли. И вспомнишь ли про эту исповедь завтра утром?

– Понял я все. Продажный ты человек, и нет в тебе сострадания… Дай хоть тогда денег на хлеб, если больше ничем помочь не хочешь.

– Денег не жалко, но ведь ты опять спиртное себе купишь. Пойди вон в трапезную, спроси у поварихи хлеба. Зайдешь, спросишь Зину, скажешь, батюшка Василий благословил. Там, по-моему, с канона приносили хлеб.

– Не-е. Не пойду я туда. Меня и близко не пустят. Ты лучше так, деньгами, дай. С десятки-то, чай, не обеднеешь.

– У меня нет с собой денег, они мне сейчас без надобности. Как-нибудь в другой раз.

– А чё в другой-то? Вон у олигарха свово попроси, у него-то, поди, денжыщ немерено.

– Так, батюшка Василий, – встрял в разговор Александр. – Разрешите, я дам этому уроду сотню, чтоб отвязался. Нет, так просто дам ему в тыкву. Сил больше нет слушать эти пьяные бредни. Он же над вами издевается, неужели не понятно?

– Думаю, мы обойдемся без крайностей. Просто попрощаемся с человеком, и он мирно отправится восвояси, – успокоил его отец Василий.

– Да пожалуйста! – отозвался пьяный. – Уйду от вас. Только ты после этого не батюшка, не священник… А знаешь кто?..

– Возьми деньги и закрой свое хайло! – негодовал Александр. – А то не посмотрю, что тут храм Божий, вломлю по твоей пустой черепушке и в канаву брошу.

Александр швырнул в него купюрой. Она упала ему под ноги. Пьяный, колыхаясь всем телом, склонился, поднял ее, развернул, отряхнул и, довольный, спрятал в карман пиджака. Легким кивком он поблагодарил благодетеля, как это делают, получив премию за отлично сделанную работу. Потом обернулся к батюшке и, подняв вверх палец, произнес:

– Ну вот то-то же! А то, прям, все такие, блин…

– Иди, залей свои красные глазенки. – Александр, указуя на облагодетельствованного, обернулся к батюшке: – Отец Василий, это чучело уже все мозги себе пропило. Он уже даже не водку пьет, а какой-нибудь стеклоочиститель. Гляньте вон – вся рожа пятнами. А еще поучать пытается, мурло. Попадись ты мне еще раз – распишу под хохлому. Пошлите, батюшка, в машину, ну его, недоношенного…

Отец Василий немного растерянно шагнул к автомобилю. Он не ожидал такого поворота. Александр готов был растерзать пьянчужку. Батюшка покорно сел в машину, но, прежде чем хлопнуть дверцей, оглянулся на своего неожиданного собеседника. Тот нехотя, покачиваясь, повернулся и поплелся прочь, бормоча на ходу. Сзади у него что-то волочилось…

Оглянулся и Саша на заднем сиденье:

– Пап, глянь, а у него хвост!

– У кого? – Александр завел машину.

– Ну, у мужика этого пьяного.

Отец бросил взгляд в зеркало заднего вида и ухмыльнулся:

– Да, похоже. Ему только рогов и копыт не хватает.

– Правда, а что это?

– Да ремень из петель на брюках вылез и болтается. С него, того гляди, штаны упадут. Вот ведь допьются до чего, синяки. Всякий человеческий облик теряют. Не позавидуешь вам, батюшка, с какими отбросами приходится общаться. И ведь не пошлешь его. По сану не положено, так?

– Ну а как иначе? Ведь тоже человек, душа живая, только заблудший и опустившийся…