Незамкнутый круг - [26]

Я вышел по малой нужде, вот так же посмотрел на небо и подивился бесконечности нашей родной Вселенной. А затем случился необъяснимый природный феномен. Прямо-таки круче всех летающих тарелок и снежных гуманоидов. Только я начал избавляться от этой самой нужды, рассматривая иные миры, как с неба, ни с того и ни с сего (со звездного неба!), посыпались крупные теплые дождевые капли. Дождь пошел сразу. Мгновение - и капли стучат по крыше барака и по полиэтиленовому покрытию теплиц с огурцами. Бежать и спасаться от дождя мне, по понятным причинам, было совсем не удобно. Сейчас, думаю, кончится нужда, я и убегу. Но фантастический дождь прекратился так же, как и начался, разом, и как только я оказался свободен. В бараке меня встретили радостным ржанием, так как мимо трудового коллектива не прошло незамеченным тот факт, что дождь начался, как только я вышел. Затем он прекратился - и я вошел. Кто-то заметил: хорошо, мол, что нужда была малая, а не большая, - да на этом все и утихло. Но они ведь в бараке не знали, что это был дождь с ясного неба! И длился он ровно столько, сколько я был вынужден.

- У меня есть мысль, - объявил я, когда мы сделали перерыв, чтобы открыть консервы. - Я думаю, что, раз такое дело, и с ноля часов до шести у нас самый разгар жизни и творчества, не перевести ли нам часы на шесть часов назад?

- И что будет?

- Вот, смотрите, - я перевел стрелки на своих часах ровно на шесть часов против их естественного хода. - Володенька, сколько сейчас на твоих?

- Четыре.

- А на моих?

- Десять.

- Назад! Двадцать два часа, то есть у нас уже вечер, часа через два как раз время спать. Поспим до восьми-девяти, как все люди, позавтракаем... А?

Все призадумались.

- Ночи будут теплые и светлые, - сказал я.

- И магазин в пять утра открывается, - сказал Майк, - прогрессивно!

- Да, но и закрывается в час дня, - заметил Плоткин С.

- Значит заранее надо думать, - сказал Володенька.

- И столовая в шесть утра открывается...

- О`кей! Кто сдает?

- Кто сдавал?

- Он сдавал, я заходил.

- Ты сдаешь.

Где-то в полночь, по нашему, местному времени, когда пуля уже была подсчитана, и все собирались на ночлег, явился свежий и бодрый Толик. Он, как истинный рыбак, вскочил в страшную рань, чтобы не пропустить утреннего (по их, московскому времени) клева. По-нашему же, он собрался на рыбалку натурально на ночь глядя, поэтому мы смотрели на него с некоторым недоумением.

- Ну что? - сказал свежий и бодрый Толик. - Пойдем? Родственники лодку дали.

Все хором зевнули и сказали, что уже поздно рыбу ловить.

- Я смотрю, вы уже окончательно... - заметил Толик и покрутил пальцем у виска.

- Ага, - кивнул Майк и зевнул во весь рот.

- Все ясно, - сказал Толик. - Я тогда с дочкой родственников поеду. Покажите хоть, где вы ловили и где Витин перемет?

- Я сплю, - сказал Плоткин С. и уснул.

- Ну, я пошел в сарай, - сказал Володенька и ушел в сарай.

- Вячеслав, вали отсюда, - сказал Майк, - мне спать негде.

- Ну, я пошел, - сказал я Толику. - Перемёт там, на берегу... К колышку примотан.

- Там много разных перемётов, - сказал Толик, - а нам Витин нужен.

- Дочь... А-а-а, - я зевал и пытался остановить вращение земли, - знает, она ме-э-э-эстная. Ну, спокойной ночи, то есть, да...

- Вячеслав! Ты нехорошо поступаешь! - рассердился Толик. - Ты должен показать нам перемёт!

- А? А-э-эх... раз... тогда и покажу. Куда идти? А, к реке...

К реке я шел со спальным мешком под мышкой, зигзагами, проклиная Толика с рыбой, и росу от которой травы уже, выражаясь поэтически, успели прогнуться, несмотря на то, что уже было за полночь, и это опять было все равно, что идти вброд по мелкой речке.

Показав Толику перёмет, я, наконец, доплелся до сарая, из которого доносился спортивный храп, и, рухнув на спинку дивана, растворился в глубине грядущей ночи, местной, а потому солнечной.

* * *

5. День начался...

...Всякое бывает.

День начался. Согласно распорядку. Завтрак (он же обед). Прогулка на свежем воздухе.

Вечером разразился бунт на корабле. Толик заявил решительный протест нашей администрации в связи с проводимой ею антинародной политикой. Рыбалка, что ли, его доконала?

- Это никогда не кончится! - заявил Толик. - Утром у вас ночь, днем у вас утро, вечером день, а мне что делать? Репетировать мы больше не будем, играть мы больше не будем, и спрашивается, что мне здесь делать? Мы зачем сюда приехали? Вы мне что обещали? Вы мне бабки обещали! Мы сюда работать приехали! И... сколько можно? Одно и то же каждый день! Все, вы как хотите, а я завтра уезжаю!

Мы не стали его удерживать.

На следующее утро Толика не стало...

Как сообщила желтая пресса, Толику повезло: его принял на борт проходящий пассажирский лайнер "Икарус".

- Надо же, - удивились мы. - И в самом деле уехал...

И отправились в столовую.

...Толик уже подъезжал к родному дому, и все, что он оставил в поселке имени Ж..- холод, грибы, столовая, пустые бутылки, деревянные тротуары, не познанные шестерные и семерные, луки, стрелы, хамы со сдвигом во времени - все это уже казалось ему каким-то необыкновенным сном, покрывающимся первой пеленой забвения...

Вот он уже в трамвае, берет билет. Вот он уже у метро. Вокруг толпа людей, гудки, звонки, светофоры, выхлопные газы. Часы на башнях бьют "пик".