Нейронный трип - [38]

– Чур моя, – сказал Колхаус.

– Ей всего шестнадцать, – сказал Мерло, готовый к спору, но потом понял, что таксист-араб привез его домой и нужно выходить из машины.

Шторы в квартире были задернуты, окна закрыты. В застоявшемся воздухе пахло Глори. Полумрак и незаправленная кровать напоминали о сексе. Плоть к плоти.

Мерло закурил, сел в кресло и уставился на мятые простыни. Где-то далеко лаяла собака, мычали коровы. Мерло слышал голоса соседей, которые хвалили его усопшего деда. Голоса из нейронного трипа.

«Кажется, у меня где-то был коробок марихуаны», – пришли в голову далекие мысли, но Мерло не особенно верил в реальность этого воспоминания. Но попытаться стоило. Может быть, хоть так ему удастся избавиться от снов наяву? Мерло заставил себя подняться.

Морская волна наползла на берег, облизала ступни, оставив на коже белую пену. Мимо прошла светловолосая девушка в синем купальнике.

– Посмотри, какие у меня клевые трусы, – сказал Колхаус, хвастая плавками в цвет национального флага.

Мерло тряхнул головой, пытаясь вернуться в реальность.

«Может быть, если досмотреть свой трип до конца, то потом будет легче?» – подумал он как-то отрешенно, снова сел в кресло, увидел среди постельного белья розовый бюстгальтер Глори, пепельницу, заполненную окурками со следами губной помады, чулок на спинке стула, тушь для ресниц возле зеркала…

Где-то далеко прокричала чайка, кружа над синим неспокойным морем, затрещали ракушки под ногами, которыми был усеян пляж. Девушка со светлыми волосами встретилась с Мерло взглядом и улыбнулась ему. Он отвернулся, посмотрел на кровать в своей квартире, на вещи, оставленные Глори.

– Нет, к черту, – проворчал Мерло.

Он вышел на улицу, оставив квартиру открытой, поймал такси и назвал водителю адрес «Фиалки». Таксист кивнул и дал по газам. Машина набрала скорость. Мерло видел, как мелькают фонарные столбы и небоскребы. И где-то там, в ночном небе, летела белая чайка, преследуя его.

– Быстрее, черт возьми! – заворчал на таксиста Мерло, хотел открыть окно и прогнать надоедливую птицу, но стеклоподъемник был сломан, и ему оставалось лишь следить за чайкой, прижавшись лицом к грязному стеклу.

60

В клубе было шумно, но грохот музыки странным образом помог Мерло протрезветь. Мысли стали ясными, чистыми. «Какого черта я снова пришел сюда?» – подумал Мерло и спешно попятился к выходу, увидев за барной стойкой хозяина «Фиалки».

Клод Маунсьер медленно повернулся, словно почувствовав на себе взгляд Мерло.

– Какого черта ты пришел сюда? – спросил он, подойдя к бывшему любовнику бывшей жены.

– Ты не поверишь, но я и сам спрашиваю себя об этом, – глуповато хохотнул Мерло.

Клод Маунсьер остался хмур, продолжая сверлить недруга взглядом.

– Ищешь Глори? – наконец спросил он.

– Глори? – Мерло хотелось сжаться, исчезнуть. – Глори ушла. От меня ушла. А я… Я просто…

– Ты заметил, как сильно она изменилась?

– Что?

– Совсем другая.

– Да нет. Просто журналист.

– Как и ты.

– Ну да.

– Напишешь обо мне, и я тебя убью.

– Я знаю.

– Хорошо. – Клод Маунсьер помрачнел. – Она даже трахаться как-то по-другому стала. Ты не заметил? Пришла сегодня утром, сказала, что ей нужен а-лис… Ты не знаешь, когда она подсела на эту дрянь?

– Нет.

– А эта статья, которую она пишет? Думаешь, это действительно что-то серьезное или так, очередной бред наркомана?

– Думаю, что-то серьезное.

– Тогда хорошо… Пока еще хорошо… – Клод Маунсьер окинул Мерло внимательным взглядом. – Она сказала, у тебя была передозировка?

– Я не знал, что попаду в больницу.

– Глори подсадила тебя?

– Да.

– Здесь ты из-за нее или из-за а-лиса?

– Она получила от меня все, что хотела, и ушла.

– Как и от меня. – Клод Маунсьер выудил из кармана пакетик красных пилюль и протянул Мерло. – Вот. Ты тоже – забирай и проваливай отсюда. Не хочу больше видеть тебя здесь никогда. Понял? Никогда.

61

– Почему на море такой хороший гандж и такое плохое вино? – спрашивает Колхаус, когда ближе к утру Мерло возвращается домой, принимает а-лис и включает нейронный модулятор.

Прошлое отступает, оставляя иллюзию. Беспокойства нет. И чайки над вспененными волнами уже не раздражают, а радуют глаз – белые, игривые. Но вино… Вино действительно плохое, и а-лис уже рисует в голове Мерло фантазию о заводе, где можно купить хорошее вино – густое, сладкое. И Мерло рассказывает об этом другу детства.

– На обратном пути заедем, – обещает он.

И все как-то скользит, льется, вращается в ускоренном ритме под всплески волн на пляже, шум колес по дороге домой, скрип кроватей ночью и жалобы одноклассниц, что к ним совсем не пристает загар.

А утром, этим поздним, солнечным, зевотным утром, Мерло встречает соседскую девочку с черными глазами, и черты ее лица почему-то напоминают ему о Глори – о женщине из будущего, которое ему только предстоит прожить. И с каждой новой встречей сходство это становится более сильным, реальным.

– Хочу переспать с ней, – говорит Колхаус, и Мерло чувствует ревность и обиду на друга за эти слова, но не может понять, в чем причина этих чувств. – Хочу привести эту соседку и подключиться с ней к нейронному модулятору твоего деда, – строит планы Колхаус, когда они снова сидят на морском пляже, и ракушки, покрывающие весь берег, больно врезаются в ягодицы.