Игровая площадка «Фивы». Дворец Эдипа в закрытом городе. Вторая половина игрового дня. Комната личных достижений.
– Как, черт возьми, я найду Афну?! – возмущалась Саломея, изучая запутанный план поисков, хотя больше ее злило, что новая задача заблокировала прежние достижения и личные воспоминания.
Случись подобное десяток игровых дней назад, и Саломея не раздумывая покинула бы проект, но сейчас… Она не хотела признаваться, но процесс захватил ее, увлек. Да и связь с реальностью, как боялась вначале Саломея, не терялась, а лишь немного корректировалась во время игрового дня, позволяя наверстать упущенное ночью в комнате личных достижений, пока основные адаптивные алгоритмы перенастраивают игровой мир для нового дня. Если бы еще избавиться от песочных часов, которые проявлялись в призрачной дымке КЛД, куда бы Саломея ни смотрела, предупреждая, что отведенное на задание время заканчивается, а стоит начать новый игровой день, как каждый сквозняк, каждое дуновение ветра превращаются в шепот: «Торопись!» И никаких конкретных подсказок.
– Хорошо, еще сказали, что Афна находится в Фивах, – ворчала Саломея, начиная новый игровой день.
Сознание покинуло комнату личных достижений. Основные адаптивные алгоритмы внесли корректировку в точку сборки, сократив ожидание окончания тонких настроек игрового мира до пары секунд. Протоколы обновили резонансы построенной в Подпространстве площадки. Активация игровых зон проходила поэтапно. Мир восстанавливался, начиная с окраин: Далекие земли; Голиафские горы; Каньон Ветров; безбрежные пустоши Аида; озеро Мертвых; колодец воспоминаний, где хранится лог игры; пустыня-клетка для Гарпии – еще одна тайна, которая ждет, когда ее раскроют; дворец Сфинкс; внутренний город и, наконец, покои в замке Эдипа.
Саломея открыла глаза. Игровой образ работал исправно, подменяя основные протоколы точки сборки, использовавшей вид оставленного в Размерности тела. Едва уловимый сквозняк колыхал укрывавший кровать балдахин. Детализация мира заслуживала отдельной похвалы, хотя Саломея так и не смогла привыкнуть к отсутствию нейронных сетей.
Совет для поэтапного прохождения квеста «поиск Афны», заложенный в точку сборку при загрузке нового игрового дня, назойливо пульсировал в голове посторонней мыслью, что нужно отправиться на королевский рынок и встретиться с людьми, способными помочь в поисках таинственной богини. Отдельной информации о том, кто сможет помочь, не было. «Значит, подсказки появятся на месте», – решила Саломея, соскользнув с кровати. Воздушный балдахин вожделенно вздохнул, словно надеялся, что актриса Торсия проведет под его защитой еще одну ночь. Саломея буквально почувствовала эти ассоциации – яркие, прописанные в точку сборки игрового персонажа. И еще шепот: «Торопись!», от которого обострялись все чувства, усиливая восприятие построенного в Подпространстве мира.
«Торопись!»
Саломея замерла, чувствуя босыми ступнями холод старых камней. Обострилось и понимание бессонной ночи, которой закончился минувший игровой день: успешное выступление в замке Эдипа, ужин в королевских залах, хвалебные речи, угощения, позаимствованные разработчиками игры у канувшей в небытие эпохи, пляски, льстивые речи партнеров, непристойные предложения знати, которые Саломея еще день назад сочла бы пошлыми, если бы не побывала во дворце Сфинкс – в мире, закрытом для местных игроков. После того, что Саломея увидела там, местные непристойности казались просто невинной шалостью. Но вот с усталостью было не поспорить. Адаптивные алгоритмы установили основные протоколы в точку сборки игрока, и оставалось лишь надеяться, что самочувствие улучшится ближе к обеду.
«Торопись!»
Саломея выглянула в длинный каменный коридор с высокими узкими окнами, за которыми слепило синевой высокое небо. Когда Саломея только попала в игру, небо, пожалуй, было единственным, что впечатлило ее. После нейронных клеток жилых комплексов сложно было не любоваться небом, пусть и сотканным из энергии мира Подпространства. Впрочем, выбравшись за пределы внутреннего города во дворец Сфинкс и увидев там, как серое небо, гноясь нарывами, опускается на игровую площадку Аида, Саломея уже не могла с прежним очарованием любоваться синевой небосвода Новых Фив. Еще до того как купить ключ игрока, выбирая игровую площадку, Саломея считала, что проект «Фивы» был создан либо психически нездоровыми людьми, либо для тех, кто имеет подобные проблемы. Слишком много безумных образов, жестокости, непотребств…
Саломея прошла мимо помятой после долгой бессонной ночи царских гуляний стражи. «Настоящие игроки или имитации?» – думала она, вглядываясь в лица стражников. Один из них широко улыбнулся и, узнав главную актрису нашумевшей постановки Торсия, подмигнул голубым глазом, под которым красовался уродливый шрам, рассекший щеку.
«Торопись!» – услышала Саломея шелест ветра. Мир сжался, восприятие сконцентрировалось на шраме стражника. В точку сборки игрового образа добавилась новая информация: название сражения, при котором был получен шрам, модель оружия, нанесшего шрам, физическая сила противника, справка о возможных исправлениях повреждения и плюсах сохранения шрама, что для воина считается предпочтительным. «Значит, не имитация», – решила Саломея, отмечая появившуюся информацию о возможности вступить со стражником в переговоры, чтобы получить необходимую информацию для продолжения выполнения задания.
