Нейминг: искусство называть - [47]

Например, слоган «Интернет легко!», судя по всему, — искрометная находка неймера-копирайтера. «Изюминка» — в отсутствии пунктуационного знака между словами. Действительно, модели с вопросительным знаком («Интернет? Легко!»), с тире («Интернет — легко!») или с двоеточием («Интернет: легко!») как бы высвечивают синтаксические, а следовательно, и смысловые отношения, а отсутствие знака «сворачивает» их. Тут потенциально можно прочитать:

«Вы спрашиваете про Интернет? Это легко!»

«Интернет — это очень легко!»

«Что касается Интернета, то это легко!»

«Установить Вам Интернет? Легко!»

«Пользоваться нашим Интернетом легко!»

«Мы легко установим вам Интернет, которым легко пользоваться!»

«Мы сделаем так, что пользоваться Интернетом вам будет легко!»

«Легко ли пользоваться установленным нами Интернетом? Да!» И т. п.

Идея неплохая. Если, конечно, мы не преувеличиваем креативность автора этого слогана. Но, может быть, он просто и не задумывался о пунктуации?

И все же, с точки зрения письменной разновидности КЛЯ, существительное и наречие синтаксически «беспунктуационно» связаны быть не могут. Кроме случаев типа «яйцо всмятку». Эта связь в словосочетании называется примыканием. «Интернет» «легко» не бывает. Потому что «легко» может сочетаться с глаголом, а не с существительным. Если бы это был «Интернет вкрутую!» — было бы креативненько. А «Интернет легко» — это «стол бегом» или «унитаз весело»…

Где-нибудь в частной интернет-переписке люди могут позволить себе какие угодно эксперименты с пунктуацией. Но здесь речь идет о публичном жанре. Волей-неволей сотни тысяч людей «утыкаются» глазами в эту пунктуационную ошибку. Одни, может быть, и воспринимают ее как креативный эксперимент (в чем есть большие сомнения), другие же видят в ней ошибку. И никак иначе.

Неймеры игнорируют этих «других». В сущности, нарушается их, этих «других», которых большинство, право жить в нормативной языковой среде. А это — их гражданское право! Отсутствие тире там, где оно необходимо с точки зрения нормативной пунктуации, — это онтологически, глубинно то же самое, что и использование нецензурной лексики или противоречащее нормам приличия поведение!

И здесь встает вопрос о границах нейминг-свободы. Вопрос очень тонкий, деликатный, непростой. И отнюдь не такой уж и праздный, как может показаться. Это такое же право человека на политкорректность, как и все остальные. «Я гражданин, плачу налоги и имею право жить в нормосфере! Извольте использовать КЛЯ в публичном пространстве!» Любой человек может заявить об этом своем праве. И в ближайшие годы все эти проблемы всплывут, и еще как!

5.2. Нейминг в пространстве диалектов и социолектов

Помимо зоны литературного языка — в его письменной и устной разновидностях — существует обширнейшее пространство языка нелитературного. Это — пространство так называемых лектов, т. е. «мини-языков». Традиционно различают территориальные лекты (диалекты) и лекты социальные (социолекты).

Диалекты дифференцируют язык по территориям. Диалект — это «местный язык», обычно — сельской местности. Использование диалектных слов и выражений в нейминге, может быть, и не так актуально, хотя выразительно-изобразительный потенциал диалектной лексики огромен и использование диалектизмов, например, в региональном нейминге может только приветствоваться.

Кроме того, в современном нейминге широко используются фонетические диалектные черты. Причем чаще стереотипно и неудачно.

К примеру, когда в каком-нибудь рекламном ролике создается образ «человека из народа», он обязательно окает. То есть произносит не «к[а]рова», а «к[о]рова». Это устоявшийся стереотип. Иногда «фонетический портрет» такого «селянина» просто смешон с точки зрения диалектологии. Много раз нам приходилось слышать в роликах и в аудиорекламе, как этот окающий персонаж параллельно произносит вместо взрывного [г] щелевое [у], а вместо губно-зубного смычного [в] губно-губное щелевое [to], что является отчетливой чертой южнорусского диалекта. (Чтобы было понятнее: так М. С. Горбачев произносит свою фамилию [уарбачосо], а он — южанин). Оканье же — черта северных диалектов. Например, Горький — с севера, с Волги. А Горбачев — с юга, со Ставрополья. Подобный диалектный гибрид (смесь Горького с Горбачевым) по природе невозможен. Но авторов текстов это не смущает. Это то же самое, как передавать грузинский акцент как еврейский, а американцам приписывать грассирующее французское [г].

Можно себе представить, какую реакцию вызывают подобные ролики, которые делались в Москве, у жителей Нижнего Новгорода или Ставрополья. Да, диалектные особенности в современной речи постепенно стираются под влиянием СМИ, но огромное количество людей продолжают оставаться носителями диалектных черт, и реклама с этим «горбогорьковским» хлопцем будет воспринята ими совсем не так, как того хотели ее лингвистически необразованные «творцы».

Социалектика очень актуальна для нейминга.

Социолектов — огромное количество: это всевозможные профессиональные и корпоративные языки, жаргоны, арго, сленги. Терминологическая путаница в этой области очень велика, и не хотелось бы усложнять вйдение проблемы нудным выяснением объемов терминов.