Невинная любовница - [52]

— Их и так не избежать, — усмехнулся Нейл, крепче сжимая мне руки. — Простите меня, Катриона.

— Вам не за что просить прощения, — изумленно сказала я. — Вы поступали так, как подобает честному человеку…

Нейл покачал головой. Мне казалось, что он хотел сказать мне что-то еще, но не мог найти слов, чтобы выразить свои мысли.

— Все выходит совсем не так, как я хотел, — пылко произнес он. — Теперь все будут перемывать вам косточки и думать о вас плохо… Вы заслуживаете лучшего.

Он замолчал.

— Я ведь уже говорил вам, помните? — с горечью продолжил он минуту спустя. — На острове, на Тарансей, когда я сказал, что никогда не смогу любить вас так, как вы того заслуживаете… — Он еще крепче сжал мои руки, его глаза горели. — Так вот, к черту добрые намерения! Оказывается, я не настолько порядочен, чтобы после всего, что произошло, отпустить вас. Катриона, я видел как сегодня все глазели на вас. Неужели вы думаете, что я позволю другому ухаживать за вами, прикасаться к вам, заниматься с вами любовью?

Его слова вскружили мне голову. Желание, растворенное в его глазах, лишало меня здравомыслия.

— Нейл… — Заговорила я, хотя не знала, что сказать дальше. Он поцеловал меня, и слова стали не нужны.

Я не могла и не хотела противиться ему. Я думала о том, как мы поженимся, и о страсти, какая овладеет нами на брачном ложе. Ноги подкашивались от нахлынувшего вожделения. Я постаралась забыть о том, что он меня не любит, и от этих мыслей я почувствовала слабость, Тот факт, что он не любит меня, я запихала на самые задворки сознания. По наивности своей я начала верить — надеяться, — что со временем он полюбит меня и мы с ним будем жить долго и счастливо в Глен-Клэр.

— Я никому вас не отдам, Катриона, — прошептал Нейл.

Его голос звучал очень уверенно, а горевший в глазах собственнический огонь заставил меня притихнуть. Хотя я и сама бывала упряма как ослица, Нейлу упрямства тоже было не занимать. Я понимала: если уж он решил не отпускать меня, то он так и поступит, пусть даже и не любя. Он прижался губами к моей ладони и быстро зашагал прочь по коридору.

Отступать было уже поздно.

Глава пятнадцатая, в которой мы с Нейлом женимся, несмотря на неодобрение его семьи

Неделю спустя я оказалась в Эплкроссе, в знакомом кабинете мистера Кемпбелла, в котором ничего не изменилось с прошлого раза. Так же пахло плесенью и пылью. Неудобный диван был, как всегда, неудобен. А мистер Кемпбелл смотрел на меня с прежней озабоченностью во взгляде, словно он ни на минуту не переставал за меня волноваться.

— Как же я виноват перед тобой, — промолвил он с горьким раскаянием в голосе. — Ведь я знал правду о твоем наследстве, но твой батюшка просил меня хранить тайну. Он не сомневался, что его брат поступит по совести и отдаст тебе Глен-Клэр. — Крестный покачал головой. — Дэвид… твой отец… всегда видел во всех только лучшее.

— Но что произошло между ними, сэр? — спросила я, склонившись ближе к нему, в нетерпении узнать наконец правду. — Почему они стали чужими друг другу? Они поссорились из-за Глен-Клэр?

Мистер Кемпбелл встал и прошагал к окну. Взгляд его светло-голубых глаз был устремлен на далекие горы, исчезающие в легком розоватом тумане осеннего заката.

— Дэвида не интересовало поместье. Он хотел стать ученым. Он поехал в Эдинбург, встретил твою маму и осел здесь… — Он вздохнул, передернув плечами. — Он попросил Эбенезера присматривать за имением в его отсутствие, и тот с радостью согласился. В отличие от Дэвида он любил эту землю, любил Глен-Клэр.

Я нахмурилась, пытаясь представить себе времена, в которые дядя Эбенезер с таким же трепетом, как и я, думал о Глен-Клэр.

— Дядя совершенно развалил хозяйство, — возразила я. — Почему? Как он мог допустить подобное?

— Спустя какое-то время Эбенезер приехал к Дэвиду и просил передать Глен-Клэр ему в собственность, — сказал мистер Кемпбелл. — Он говорил, что всю жизнь заботился об имении и будет только справедливо передать Глен-Клэр ему за труды. Поскольку Глен-Клэр майоратом не являлся, твой отец мог передать имение своему брату, если бы того пожелал. — Мистер Кемпбелл вздохнул. — Тогда я немного сочувствовал положению Эбенезера Бэлфура, — признался он. — Дэвида почти ничего не интересовало, кроме книг — и, конечно, его семьи. — Он устало улыбнулся. — Эбенезер работал не покладая рук, стремясь к тому, чтобы имение приносило прибыль. И все же ему предстояло остаться ни с чем, Дэвид отказался отдать ему Глен-Клэр, объяснив, что имение станет твоим приданым.

Мое сердце сжалось от боли, сожаления и понимания. Мне стали ясны намерения папы и причины, по которым дядя Эбенезер меня возненавидел. Он знал: когда-нибудь я заберу у него все, над чем он работал.

— Они страшно поссорились, — продолжал мистер Кемпбелл. — Эбенезер поклялся, что палец о палец не ударит ради человека, который намерен лишить его куска хлеба. После того дня он больше ни разу не разговаривал с твоим отцом, а Глен-Клэр довел до разорения. — Крестный повернулся и посмотрел на меня. — И наконец, совсем обезумев от горечи, он попытался убить тебя.

В кабинете воцарилась тишина. Я вдыхала знакомые запахи пыли и старых книг, пытаясь успокоиться. Я думала о дяде Эбенезере, о его надеждах, которым не суждено было осуществиться. Мне стало жаль его.