Невидимые империи [Тайные общества старого и нового времени на Западе] - [63]

«Казотт, — повествует Лагарп, — ничего не отвечая, уже хотел было уйти, когда герцогиня де Грамоон, пытавшаяся обратить все в шутку, подошла к нему.

— Вы, господин пророк, предсказали всем нам наше будущее, но что же вы ничего не сказали о самом себе?

Несколько минут он стоял молча, с опущенными глазами.

— Читали ли вы про осаду Иерусалима у Иосифа Флавия?

— Разумеется. Кто же этого не читал? Не говорите, пожалуйста, так, будто мы этого не читали.

— Так вот, видите, во время этой осады один человек в течение семи дней ходил по стенам города на виду осажденных и осаждающих и восклицал: «Горе Иерусалиму! Горе мне!», пока не был сражен громадным камнем, пущенным из осадной машины.

Сказав это, Казотт поклонился и вышел».

(Во время революции Казотт, вступивший в секретную переписку с королем, был казнен по приговору революционного трибунала.)

В числе гостей, которым Казотт предсказал их участь, был Лагарп, которого испытания во время революции превратили из свободомыслящего в религиозного мистика.

Впоследствии, когда исследовали рукопись Лагарпа, опубликованную посмертно (кстати, она послужила основой для известного стихотворения Лермонтова «На буйном пиршестве задумчив он сидел»), выяснилось, что издатель опустил фразу, которой завершается рассказ. В ней говорилось, что «мнимое пророчество» призвано наиболее ярко продемонстрировать отношение Лагарпа к якобинскому террору. Аутентичность предсказания Казотта последовательно то оспаривалась, то «подтверждалась» в первой половине ХIХ в.⁷, когда еще были живы современники тех бурных событий. Как бы то ни было, легенда о масонском заговоре обогатилась еще одним «доказательством», притом далеко не последним.

…В октябре 1776 г. при обыске в доме активного участника Ордена иллюминатов Цвака были найдены многие бумаги ордена, а также переписка его руководителей Вейсхаупта, Книгге и др. Эти материалы, содержащие немало деклараций в «иезуитском духе», наряду со всякого рода мистической чепухой и утверждениями, призванными создать у принимаемых в орден крайне преувеличенное представление о его влиянии, послужили одним из главных источников для сочинителей легенды о масонах, с которыми иллюминаты организационно не были связаны. Сочинители антимасонских мифов утверждали, что созданные иллюминатами во Франции ложи были преобразованы в политические комитеты, к которым принадлежали лидеры революции Лафайет, Кондорсе, Петион, Мирабо, Томас Пейн, герцог Филипп Орлеанский и др.⁸ Масоны со своей стороны предпринимали оставшиеся в целом безуспешными усилия доказать отсутствие всякой связи между ними и конспирирующими против них иллюминатами⁹. Таким образом, легенда о «заговоре иллюминатов» как источнике всех зол возникла еще в канун Великой французской революции. Ее повторил Калиостро, разъясняя инквизиторам, что иллюминаты, оказывается, подписывали кровью клятвенное обязательство стремиться к умерщвлению всех монархов.

Первым объектом их ненависти была Франция, следующая на очереди — Италия, особенно Рим. Орден иллюминатов располагал огромными суммами в банках Амстердама, Роттердама, Лондона и Генуи. На эти деньги были наняты шпионы, действовавшие при всех дворах, готовились покушения на «тиранов». Сам Калиостро для этой цели тоже получал крупные суммы на собраниях иллюминатов в 1782 и 1785 гг., а также на съезде масонов во Франкфурте в том же 1785 г. Было решено предать смерти Людовика XVI. Напрасно бывший член ордена X. Боде в специальной брошюре «Калиостро — глава иллюминатов» пытался опровергнуть эти сказки. «Признание» Калиостро, придававшее им, так сказать, доказательную силу, явно отвечало социальному заказу дворянско-клерикальной реакции.

Превращению этой легенды в факт политического сознания значительной части социальных верхов во Франции и в ряде других стран во многом способствовало пятитомное сочинение бывшего иезуита (одно время состоявшего в масонском ордене), аббата Огюстена Баррюэля «Записки об истории якобинизма». Этот посредственный литератор, депутат Генеральных штатов от духовенства, неприсягнувший священник вскоре после падения монархии эмигрировал из Франции и обосновался в Лондоне. Пятитомные «Записки» Баррюэля были опубликованы в Гамбурге издателем Л. Ф. Фошем — братом и сотрудником одного из главарей роялистской разведки, Фош-Бореля. От издательства, в котором вышло сочинение Баррюэля, за версту несло английской секретной службой. Баррюэль уверял, что французская революция произошла в результате антихристианского заговора во главе с Вольтером, антимонархического заговора Монтескье[9] и Руссо и, наконец, заговора против всего общественного строя, подготовленного Орденом масонов и его филиалом — Орденом иллюминатов в Германии¹⁰. 15 февраля 1785 г. якобы происходило заседание комитета филатетов, в котором участвовали Калиостро, граф Сен-Жермен (на деле умерший еще за три года до этого!), Сен-Мартен и Мирабо. Калиостро, «выряженный в ленты и украшенный орденскими знаками, в ритуальном кожаном фартуке, указывал сверкающей шпагой на трон, который предстояло низвергнуть».

В действительности ни один из перечисленных персонажей не принимал участия в совещаниях филатетов, которые, впрочем, тоже, вероятно, относятся к области вымыслов, прежде всего к неистощимой фантазии графа Калиостро. В числе участников мрачного заговора уже с 1771 г. называют и герцога Шартрского, позднее ставшего герцогом Орлеанским, в период революции принявшего имя Филиппа Эгалитэ, голосовавшего в Конвенте за казнь Людовика XVI, а через год с небольшим, во время якобинской диктатуры, отправленного на гильотину. Согласно легенде, герцог Шартрский в 1771 г. пронзал булавкой «небольшую фигуру короля Людовика XVI». Однако в 1771 г. на троне восседал еще Людовик XV и ничто не предвещало его близкую кончину. Предполагать, что герцог Шартрский, эта двадцатичетырехлетняя никчемность, выступал организатором заговора против казавшегося всесильным, занимавшего полвека престол короля, — значит рассчитывать на безмерное легковерие читателей.