Невидимые империи [Тайные общества старого и нового времени на Западе] - [64]

Если верить Баррюэлю, к организации заговоров приложили руку все враги Франции, включая русскую царицу Екатерину II, австрийского императора Иосифа II, Фридриха II Прусского (которых к моменту выхода книги уже не было в живых), герцога

Брауншвейгского и многих других. Легенда утверждает, что первая победа французской революционной армии над прусскими интервентами была достигнута благодаря тайному сговору масонов Дантона, Лебрена и Дюмурье с герцогом Брауншвейгским, который публично клялся не оставить камня на камне от мятежного Парижа, а в действительности сам являлся одним из масонских главарей заговорщиков. В сентябре 1792 г., когда прусская армия под командованием герцога Брауншвейгского двигалась на Париж, Дантон якобы передал генералу Дюмурье бриллианты и золото, «награбленные» у королевской семьи и аристократии, которые тот должен был вручить представителям прусских масонов. Драгоценности достались герцогу Брауншвейгскому, который смог уплатить свои многомиллионные долги. Взамен герцог сознательно упустил верную победу при Вальми¹¹.

Наполеон говорил на острове Св. Елены, что он никак не осмелился бы расположиться на позициях, избранных Дюмурье, «по крайней мере если он не вел секретных переговоров, которые остались нам неизвестными»¹². Здесь легенда покоится на той нерешительности, с какой вело себя командование армии интервентов. Союзники, как отмечал Ф. Энгельс, «ограничились смехотворной канонадой у Вальми, где во время боя, даже в момент самой атаки колоннами, союзные генералы несколько раз переходили от более решительной тактики к более робкой и наоборот. Обе атаки носили жалкий характер по количеству войск, по силе, по энергии, в чем вина ложилась отнюдь не на солдат, а на колебания командования. Это были скорее демонстрации, чем атаки»¹³. Причины этого следовало искать и в тогдашней организации прусской и австрийской армий, и в трениях между венским и берлинским кабинетами, и во многих других обстоятельствах, о которых не имели, да и не желали иметь понятия авторы легенды. Однако они упустили из виду одну немаловажную деталь.

В антимасонских сочинениях подразумевалось, что герцог Брауншвейгский — глава немецких лож «строгого послушания» и герцог Брауншвейгский — главнокомандующий войсками коалиции — одно и то же лицо. На деле же Великим магистром германских масонов был герцог Фердинанд Брауншвейгский, бывший фельдмаршал прусской службы, кстати скончавшийся 3 июля 1792 г., т. е. почти за три месяца до сражения при Вальми¹⁴. А интервентов возглавлял его племянник, правящий герцог Карл Вильгельм Фердинанд Брауншвейгский… Не зная этого, авторы легенды хотели бы уверить читателя, что роспуск масонского ордена герцогом Брауншвейгским в его владениях в 1796 г. являлся мнимым, ведь герцог говорил в своем манифесте лишь о «злоупотреблениях» и «ошибках», умалчивая о главной цели ордена, «скрытой от одураченных, и в особенности от государей, бессознательно являвшихся соучастниками и слепыми орудиями настоящих шефов, которые были настолько ловки, что заставляли монархов содействовать крушению их собственной власти»¹⁵.

Некоторые правые историки хотели увидеть смысл «заговора» 1792 г. не в том, что пруссаки не воспользовались возможностью одержать победу при Вальми, а в том, что им позволили отступить без поражения. Так, в одной из работ можно прочесть: секретные «переговоры, в которые ныне невозможно не поверить, проводились при посредстве высоких масонских сфер Клавьером (жирондистский министр финансов. — Е. Ч.) и другими революционными лидерами с прусским командиром, герцогом Брауншвейгским, сыном одного из главных руководителей иллюминатов (!) и… привели (иначе совершенно необъяснимо!) к беспрепятственному отступлению прусской армии, за которой последовали все остальные»¹⁶.

Под пером Баррюэля и его последователей многие известные исторические факты представали в совершенно новом свете. Оказывалось, например, что якобинские клубы, численность которых вначале достигала 600 тыс. человек, а потом еще больше, образовались из масонских лож. Не кто иной, как масоны, подготовили и неожиданный штурм Бастилии 14 июля 1789 г.; они же послали 10 августа 1792 г. ложный приказ швейцарцам прекратить сопротивление, в результате чего была свергнута монархия; ввели на заседание Конвента 14 подставных лиц, принявших участие в голосовании о судьбе короля и обеспечивших вынесение смертного приговора, будто бы одобренного большинством лишь в один голос (в действительности — 53). Словом, везде и во всем сказывались происки масонов.

Творцы легенд и позже брали из высказываний современников только то, что отвечало их целям. Так, например, пораженный решимостью и революционным энтузиазмом толпы при взятии Бастилии, один из популярных лидеров либерального крыла дворянства, маркиз Лафайет, писал 24 июля 1789 г.: «Невидимая рука руководила толпой». Это ли не лучшее доказательство того, что масоны были невидимыми зачинщиками и руководителями революции?

В начале XIX в. фантастическая история ордена продолжала обрастать все новыми «подробностями». При этом постоянно не только отождествлялись средневековые союзы каменщиков с масонскими ложами, но и изобретались эпизоды о преследовании «детей вдовы» во время гонений на христиан при римском императоре Диоклетиане (конец III в. н. э.), об их активности при Карле Мартелле (VIII в.), норманнском герцоге Вильгельме Завоевателе, подчинившем себе в 1066 г. Англию, и т. п.