Невидимые империи [Тайные общества старого и нового времени на Западе] - [65]
В Англии одновременно и независимо от «Записок» Баррюэля появился их двойник — трактат профессора Эдинбургского университета Робинзона «Доказательства заговора против всех религий и правительств Европы» (в последующих изданиях своего сочинения Робинзон прямо выражал согласие с Баррюэлем)>18. Подобные же «истории» усердно сочинялись в Австрии, Пруссии и в других странах. Выдумки и подтасовки фактов, содержащиеся в работе Баррюэля послужили неисчерпаемым источником вдохновения для монархических и клерикальных публицистов.
Нельзя сказать, что все это не вызывало возражений. Современник революции, выступивший против нее после взятия Бастилии, Жан-Жозеф Мунье убедительно опровергал Баррюэля и Робинзона в изданной в 1801 г. книге «О влиянии на французскую революцию, приписываемом философам, иллюминатам и франкмасонам». Вместе с тем Мунье повторял тезис Бонвиля, что франкмасонство — это орудие иезуитов, и писал, что Хирам и трое его убийц символизируют католическую церковь, разрушенную Лютером, Кальвином и английским королем Генрихом VIII.
Утверждения Мунье вызвали сильное неудовольствие клерикальных авторов, упражнявшихся в еще более нелепых фантазиях>20. Поскольку не было таких масонских тайн, слов, жестов, ритуальных действий, которые не пересказывались бы в сочинениях противников ордена и в специальных исторических исследованиях, в антимасонской литературе упор делался на существующую, по мнению авторов этого направления, особо секретную деятельность ордена, неизвестную подавляющему большинству его членов и даже некоторым руководителям.
Легенды о роли масонов и других тайных обществ получили дальнейшее развитие в период Реставрации (1815–1830), в первую половину которого едва ли не во всех европейских столицах правительственные круги были убеждены, что находятся накануне революции. Герцог Веллингтон доверительно говорил царскому дипломату Поццо ди Борго в связи с намеченными репрессивными мерами против английских демократов: «Надо надеяться, что мир избегнет всеобщей революции, угрожающей всем нам»>21. А министр иностранных дел Каслри поведал царскому послу Ливену, что наблюдается общая революционная тенденция в Европе, особенно в Англии, Италии и Испании>22. Позднее, выступая в палате общин, тот же Каслри заявил: «Во всей Европе единая система подрывных действий и одна революция порождает другую революцию»>23. Руководители европейской реакции считали тайные общества всех толков, начиная с масонов, закулисными организаторами революционных выступлений: демократического движения в Англии, студенческих волнений в Германии, революций в Испании, Неаполе и Пьемонте в 1820–1823 гг. Ползли слухи о центре, который руководит действиями тайных обществ. Такой центр вряд ли существовал в действительности, хотя предпринимались попытки его создания как известным революционером Ф. Буонарроти>24->25,так и, возможно, испанским генералом Баллестеросом, главой тайного «Европейского общества». Если подобный центр или центры и были созданы, роль их была незначительной. А в сознании руководителей европейской реакции некий секретный комитет в Париже уже руководил всеми революционными движениями в Европе. Так прямо и заявлял вдохновитель «Священного союза» европейских монархов австрийский канцлер К. Меттерних>26. К этому мнению примкнул и царь Александр I, и уж конечно его вполне разделяли французские Бурбоны.
Разговорами о зловредной роли масонов и иллюминатов увлекался в долгие годы эмиграции и Людовик XVIII. Это стало любимым занятием князя Жюля Полиньяка, того самого, которого король Карл X назначил премьер-министром и которого посещали видения незадолго до того, как он насоветовал своему повелителю издать знаменитые ордонансы 25 июля 1830 г. Эти ордонансы, фактически отменявшие конституцию, послужили искрой, вызвавшей пожар революции.
В 1822 г. долголетний прусский первый министр Гаугвиц, который почти за полвека до этого был влиятельным масоном, представил меморандум>27 главам «Священного союза», собравшимся на конгресс в Вероне, о том, что невидимые, тайные главари ордена были вдохновителями и организаторами французской революции и казни Людовика XVI. Эту точку зрения разделял и прусский король Фридрих-Вильгельм III. Бывший член Ордена иллюминатов ландграф Карл Гессенский в 1833 г. заявил: «Из иллюминизма возник якобинизм, а из последнего — карбонаризм в Италии»>28. Масонскими стали называть в феодально-монархических кругах любые «разрушительные» воззрения.
Идейными истоками ордена антимасонская литература считала гностицизм, манихейство, ересь альбигойцев и «тайную религию» тамплиеров. Альбигойцы, оказывается, были повинны в убийствах и содомском грехе, как и тамплиеры. Сторонники мифа о масонах, целиком восприняв миф о тамплиерах, упражнялись в довольно комичных выражениях ненависти по отношению к ордену, уничтоженному за многие века до этого. «Тамплиеры — предатели расы!» — восклицал один из клерикалов. Ордену вменялось в вину, что он «предал» французского короля Людовика Святого, императора Фридриха II, вступил в союз с египетскими султанами из династии Фатимидов — «дуалистами и анархистами» — и, конечно, с ассассинами. Франкмасонов обвиняли в том, что они обеляют историю своих духовных «предшественников» — рыцарей Храма.
