Невидимки - [80]

Я не ожидал, что мне станет хорошо. Мне было замечательно. Я посмотрел вправо, заметил катавшегося по полу коротышку. Тот держался за ногу, вопил и женским голосом умолял его не убивать. На белом ковре появились кровавые разводы. К нему подошёл Пит и прицелился в голову.

— Нет! — заревел коротышка. — Нет! Нет! Нет!

Пит нажал на спусковой крючок и голова коротышки исчезла в кровавом мареве.

Я был на взводе и огляделся в поисках того, кого ещё можно пристрелить, но остальные уже справились без меня.

Джо выпустил последнюю пулю в бездыханное тело Харрингтона.

И вдруг опустилась тишина.

После оглушительной стрельбы и воплей эта тишина обрушилась на нас будто лавина. Уши заложило. В воздухе висел дым, пол был залит кровью, пахло порохом, раскалённым металлом и дерьмом.

Мгновенно охватившее меня возбуждение, так же быстро схлынуло и его место заняло отвращение и страх. Что же мы натворили? Я посмотрел на Джеймса. Выражение его лица было точной копией моего.

— Уходим, — быстро сказал Фелипе. — Валим. Живо.

Джо оглядел залитый кровью кабинет.

— Может, надо…

— Живо!

Он направился к двери, я пошёл за ним, в животе у меня бушевала буря.

Я дошёл до конца коридора и меня вырвало.

16.

Расправа попала в новости. Во все новости. «США сегодня» вышла с передовицей об этом происшествии. Были репортажи по NBC, CBS и АВС, вышла статья в «Уолл-Стрит джорнал».

Люди, которых мы убили, были не просто важными жителями Дезерт Палмс. Они оказались крупными финансовыми воротилами мирового масштаба. Из-за их гибели Токийская биржа и Уолл-Стрит даже были вынуждены на несколько дней закрыться. Выяснилось, что Сигара, чьё настоящее имя было Маркус Ламберт, не только владел компанией «Ламберт Индастриз» — крупнейшим производителем инструментов в США, но ещё держал основной пакет акций, без преувеличений, в целой дюжине компаний по всему миру. Остальные были не столь могущественны, но их смерть тоже повлияла на мировые финансовые рынки.

Мы старательно вырезали все статьи и записали все репортажи о нас, и добавили их в общую коллекцию.

Джо стал совершенно другим человеком. Из забитой зашуганной собаки, которую мы встретили в «Ла Амор», он превратился в дерзкого активного мужчину. В каком-то смысле, старый Джо нравился мне больше и уверен, остальные разделяли моё мнение. Он был застенчивым и напуганным, но вместе с тем он оставался добрым, щедрым и скромным. Теперь же он стал самоуверенным, жёстким, начал важничать, и мало кому из нас понравились эти перемены.

На следующий день после «операции» Джо созвал городской совет и во всеуслышание объявил о назначении нового городского управляющего и главы совета по планированию. Он назначил голосование по некоторым решениям, по которым ему приказали голосовать «за» и проголосовал «против».

Мы сидели в зале и наблюдали за ним. Фелипе внимательно следил за всеми процедурами и морщился, когда слово брал Джо. Наконец, когда Джо поставил на голосование вопрос о расширении дорожного полотна на протяжении трёх кварталов, я не выдержал и спросил:

— В чём дело?

— Пытаюсь понять, что не так.

Я проследил за его взглядом, послушал обсуждение программы «соседского патруля».

— Ты к чему?

— Его слышат. Люди обращают на него внимание. — Он посмотрел на меня и обвёл рукой помещение. — Я не только про городской совет. Репортёры, зрители. Они его видят.

Я тоже это заметил.

— И он сам изменился. Он убил своего начальника — с нашей помощью, конечно — но всё-таки. Только он не… — Фелипе помотал головой, пытаясь подобрать нужные слова. — Вместо того чтобы стать ближе к нам, он наоборот отдалился. Он… не знаю, как объяснить, просто чувствую. Я знаю, что происходит после посвящения, но с Джо этого не произошло.

— Знаете, что я думаю? — встрял Джуниор.

— Что?

— А вдруг он полукровка?

Фелипе замолчал.

Билл вскинулся и активно закивал.

— Да, типа, как если бы его отец был Невидимкой, а мать нет. Как мистер Спок.

Фелипе медленно кивнул.

— Полукровка, — повторил он. — Понимаю. Это многое бы объяснило.

Я прочистил горло.

— Как думаешь, ему можно доверять? В смысле, он вспомнит, откуда мы взялись, узнает нас? Он всё ещё на нашей стороне?

— Лучше бы ему оставаться, — ответил на это Фелипе.

— А если нет?

— Уберем его. И поставим Джима на его место. Как собственно и планировали те денежные мешки.

Через три дня Джим явился в кабинет мэра. Он выглядел не только смущенным и униженным, он был ещё и напуган. У нас ушло немало времени, чтобы убедить его в том, что мы ни в чём его не виним.

Он сам позвонил Фелипе и попросил о встрече. Звонил он с телефона-автомата, так как боялся, что мы выследим его и убьём за связь с Харрингтоном, Ламбертом и прочими воротилами. Сказал, ему нужна передышка. Он хотел встретиться с нами и окончательно всё прояснить.

— Только не говорите Джо, — сказал он, перед тем как повесить трубку.

— Почему?

— Потому.

— Почему потому?

— Потому.

Когда на следующий день в назначенный час Джим вошёл в кабинет мэра, выглядел он плохо. Очевидно, он едва сводил концы с концами и находился в сильнейшем напряжении. Его одежда была грязной, лицо осунулось. Складывалось впечатление, что он несколько дней не мылся.