Невеста Обалуайе - [81]
– Ошумарэ, сын Ошала? – сдержанно спросил Ироко. – Ты спас нас всех.
– Моё почтение, дон Ироко, – отозвался Марэ. – Простите, что прибыл вчера так поздно. Ещё минута-другая – и даже я не смог бы ничего сделать. Но как быть, если родной брат лжёт тебе? И не почувствуй я, в каком состоянии его аше и аше сестры, никакого спасения бы не было.
– Неправда, – чуть слышно возразил Обалу. – Я никогда тебе не…
– Я с тобой после поговорю, – пообещал Марэ. В его голосе не было ни угрозы, ни упрёка, но Обалу молча опустил голову.
– Дон Ироко, мы не имеем никакого права допрашивать вас. Но так получилось, что мне известна ваша история. И я спрашиваю: хотите ли вы, чтобы я рассказал её? Здесь, в вашем присутствии и с вашего позволения? Вы вправе отказаться – и тогда ни слова больше не будет сказано. Ни сейчас, ни после. Я даю вам в этом слово.
Ироко медленно повернулся. Его некрасивое, изрезанное морщинами лицо выражало не то насмешку, не то сожаление. Встретившись глазами с Эвой, он неожиданно улыбнулся ей.
– Мне нечего терять, парень, – спокойно сказал он Марэ. – Но складно говорить я никогда не умел. Так что валяй ты.
– Благодарю. Вы можете прервать меня, как только мои слова перестанут вам нравиться. – Марэ оседлал плетёный стул, обвёл притихшую компанию взглядом. – Итак, за изнасилование, которого не было, вы, дон Ироко, получили по суду шесть лет. И отсидели в тюрьме два года. И не собирались сидеть ещё четыре, и вас можно понять. Карандиру была адом – да ещё забитым сверх всякой меры. Недаром её взорвали после той бойни: такого места не должно быть на земле. Вы с друзьями собирались бежать вчетвером и лаз из камеры рыли по очереди почти полгода. А потом подвернулся удобный случай поднять шум: тюремный футбольный матч. Спровоцировать потасовку после него было сущим пустяком. Полтора десятка охранников на две тысячи заключённых в переполненной тюрьме – ну что хорошего могло из этого получиться? Вы рассчитывали смыться, когда вся тюрьма будет охвачена дракой. И так и случилось бы, если б начальник Карандиру, запаниковав, не вызвал военную полицию. Вы не были виноваты в том, что там началось. Да, Огун, не смотри на меня так! Этого никак нельзя было предвидеть! Вы, дон Ироко, не могли видеть того, как спецназ входил в камеры и в упор, в лицо и в затылок расстреливал безоружных людей. Вы в это время уходили через прокопанный лаз. Вам это было легко, как корням легко в земле. Но трое ваших друзей, которые должны были бежать с вами, не смогли прорваться и остались там, в Карандиру. И погибли.
Эва осторожно посмотрела на Ироко. Тот сидел, полузакрыв глаза, не шевелясь.
– Вам было двадцать два года, дон Ироко. Вы сидели в тюрьме за то, чего не совершали, из-за женщины, которую любили. И, оказавшись на свободе, не раздумывали долго. Вы вернулись в Баию. И нашли в Рио-Вермельо Нана Буруку, мою мать. Она ещё жила тогда в доме замужней сестры – в том самом доме, от которого вас забрала полиция два года назад. Вы знать не знали, что у вас растёт дочь по имени Оба. Вы не знали, что Нана опутывает мужа сестры, что она уже бывает у него в постели. Вы всё ещё любили эту женщину. Я уверен, у вас даже не было никакого плана: вы просто хотели её увидеть. Возможно, спросить, почему она так обошлась с вами и сожалеет ли об этом. Но… моя мать никогда ни о чём не сожалеет. Дом был пуст. Кричать Нана никогда бы не стала. – На мгновение Марэ умолк. – И вы… Вы провели с ней в этом доме полчаса. А потом ушли.
– Говори правду, парень, – не открывая глаз, приказал Ироко. Лицо его сделалось серым, как кора гамелейры. «Может, приступ? – забеспокоилась Эва. – В доме даже сердечных капель, кажется, нет…»
– Дон Ироко, вы уверены? – Марэ явно подумал о том же.
– Ну, ты же начал? Так продолжай!
– Что ж… – глухо сказал Марэ, глядя в зелёный, просвеченный солнцем сад. – С вашего разрешения. Вы взяли Нана силой, дон Ироко. На полу в пустом доме. На этот раз по-настоящему и очень жестоко. Два года в Карандиру не прошли для вас даром: вы научились там тому, чему людям вовсе не нужно учиться. Вы избили её в кровь. Ударили ножом. Думаю, убили бы, если бы наверху не расплакалась маленькая Оба. Вы не хотели насилия и шли к Нана вовсе не с тем… я в этом почти уверен. Но я знаю, до чего моя мать может довести человека одними своими словами. Все, кто сейчас сидит здесь, знают это.
Потом вы разбили телефон, чтобы Нана не вздумала снова позвонить в полицию. И, уходя, прокляли её. Проклятие ориша Ироко очень сильно и живёт долго. Нана могла бы сильно пострадать. Но проклятие ударило не в неё. А в ребёнка, который зародился в ней несколько мгновений назад. Вашего с ней ребёнка, который родился инвалидом из-за проклятия своего отца. Вы не могли этого предвидеть, дон Ироко. Я уверен, вы не хотели этого. И… мне очень жаль. Впрочем, Нана сумела использовать даже это: узнав, что она беременна, Ошала наконец-то согласился расстаться со своей женой. И Жанаина, забрав своих сыновей, ушла из дома на Рио-Вермельо. А Нана осталась там хозяйкой.
– Обалу?.. – прошептала Эва. Ей сразу же вспомнился шрам под левой грудью матери, похожий на тонкую шерстяную нитку. Мать говорила, что в молодости, купаясь в море, поцарапалась о подводный камень. Стало быть, это был след от ножа Ироко. Парня, который два года мечтал о молодой Нана в стенах самой страшной тюрьмы страны.
Ссыльный дворянин Михаил Иверзнев безответно влюблен в каторжанку Устинью, что помогала ему в заводской больнице. И вот Устинья бежала – а вместе с ней ее муж, его брат и дети. След беглецов затерялся… Неужели они пропали в зимней тайге? Сердце доктора разбито. Он не замечает, как всё крепче влюбляется в него дочь начальника завода – юная Наташа. И лишь появление на заводе знаменитого варшавского мятежника Стрежинского заставляет Михаила другими глазами посмотреть на робкую, деликатную барышню…
Ох как тяжела доля сироты-бесприданницы, даже если ты графская дочь! Софья Грешнева сполна хлебнула горя: в уплату карточного долга родной брат продал ее заезжему купцу. Чтобы избежать позора, девушка бросилась к реке топиться, и в последний момент ее спас… подручный купца, благородный Владимир. Он помог Софье бежать, он влюбился и планировал жениться на юной красавице, но судьба и злые люди делали все, чтобы помешать этому…
Больше года прошло после отмены крепостного права в Российской империи, но на иркутском каторжном заводе – всё по-прежнему. Жёсткое, бесчеловечное управление нового начальства делают положение каторжан невыносимым. На заводе зреет бунт. Заводская фельдшерица Устинья днём и ночью тревожится и за мужа – вспыльчивого, несдержанного на язык Ефима, и за доктора Иверзнева – ссыльного студента-медика. Устинья знает, что Иверзнев любит её, и всеми силами старается оградить его от беды. А внимание начальника тем временем привлекает красавица-каторжанка Василиса, сосланная за убийства и разбой.
Они горячо влюблены в Устинью – ссыльный дворянин Михаил Иверзнев и уважаемый всеми крестьянин Антип Силин… А она не на жизнь, а на смерть любит своего непутевого Ефима, с которым обвенчалась по дороге в Сибирь. Нет ему покоя: то, сгорая от ревности к жене, он изменяет ей с гулящей Жанеткой, а то и вовсе ударяется в бега, и Устинье приходится умолять суровое начальство не объявлять его в розыск…
Крепостная девушка Устинья, внучка знахарки, не по-бабьи умна, пусть и не первая красавица. И хоть семья её – беднее некуда, но именно Устю сватает сын старосты Прокопа Силина, а брат жениха сохнет по ней. Или она и впрямь ведьма, как считают завистницы? Так или иначе, но в неурожае, голоде и прочих бедах винят именно её. И быть бы ей убитой разъярённой толпой, если бы не подоспели Силины. Однако теперь девушке грозит наказание хуже смерти – управляющая имением, перед которой она провинилась, не знает пощады.
Разлука… Это слово прочно вошло в жизнь сестер Грешневых. Они привыкли к одиночеству, к вечной тревоге друг за друга. У них больше нет дома, нет близких.Как странно складывается судьба!Анна становится содержанкой. Катерина влюбляется без памяти в известного в Одессе вора Валета и начинает «работать» с ним, причем едва ли не превосходит своего подельника в мастерстве и виртуозности.И лишь Софье, кажется, хоть немного повезло. Она выходит на сцену, ее талант признан. Музыка – единственное, что у нее осталось.
Самоубийство или суицид? Вы не увидите в этом рассказе простое понимание о смерти. Приятного Чтения. Содержит нецензурную брань.
Сборник стихов от девушки без соответствующего образования и навыков работы в данной сфере. Содержит нецензурную брань.
Завоевать интерес – цели не имею, поэтому он привьётся вам от моего нераскрытия темы, жанра, описания героев, времени. Мне просто казалось, что я вне времени, когда писал сье. Содержит нецензурную брань.
Размышления о тахионной природе воображения, протоколах дальней космической связи и различных, зачастую непредсказуемых формах, которые может принимать человеческое общение.
Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)
В Городе Всех Святых правит древняя африканская магия. Люди легко становятся богами, боги на каждом шагу вмешиваются в судьбы людей… Эва Каррейра учится в университете Сан-Паулу, устраивает личную жизнь, ждёт каникул. Но ночью гремят барабаны макумбы – и обычная студентка становится ориша Эуа, ласковой богиней дождей и превращений! От неё ждёт помощи красавица Ошун, в сны которой вторгаются чудовищные видения из далёкого прошлого. Эва должна помочь подруге. Она вступает в битву, не зная, что ей предстоит война против собственной матери…
Родителей не выбирают… Бразильская студентка Эва Каррейра учится и живёт под контролем властной и холодной матери. У Эвы нет любимого, ей не позволено иметь друзей. Мать наводит свои порядки даже в мечтах и снах Эвы! Но однажды в жизнь девушки врываются её братья – и Эва оказывается втянутой в опасный водоворот афро-бразильской магии. Ей предстоит сражаться за свою свободу и поднимать на свет такие секреты, которым лучше бы оставаться на дне. Но братья всегда решат проблемы сестры, не так ли? Особенно если они – боги…