Невеста для отшельника - [46]

Шрифт
Интервал

Константин

Кажется, прошел уже год, или больше, когда меня нашло ее первое письмо. «Напиши, как ты там, расскажи о Чукотке…» Письмо без эмоций. Правда, в конце вопрос: «Один ли?» Отвечать не стал, не хотелось ворошить старое. К тому времена я уже был не один, но еще не вдвоем — середина-наполовину. И еще через год, а может быть, через полтора, второе письмо. Уже конкретная просьба: «Пришли мне, пожалуйста, вызов, мечтаю попасть на Чукотку! Только не думай, что к тебе, мешать тебе не буду и даже встречаться не буду. У меня своя жизнь». Рассеянно представив ситуацию, когда она будет жить рядом и нам придется волей-неволей встречаться в нашем крошечном городке, я не ответил и на это письмо. К тому времени я был не один, но уже что-то назревало, слабые, еле ощутимые толчки пока очень далекого душевного землетрясения. Я спасался командировками и много работал.

Еще через год или около этого в кинотеатре мне показался знакомым профиль далеко сидящей девушки, сердце отозвалось сильным толчком. Начался фильм, потом толпа у выхода… Да я и не смог бы к ней вот так сразу подойти; достаточно бывает одного мимолетного взгляда, чтобы на тебя внезапно, как шквал, навалился тот огромный мир, который когда-то был с тобой…

Через несколько дней мы встретились. Это была она, моя далекая девчушка Лариска. Она отступила на шаг, и лишь бледность выдала ее волнение. Да немигающие глаза, в которых была не радость и не печаль, а лишь усталость и отчаяние.

— Ну, здравствуй! — Лариса порывисто вздохнула, и щеки ее снова покрылись тем румянцем, который меня когда-то восхищал. — Вот и я.

Не могу вспомнить своих первых слов, помню лишь те, что были сказаны спустя несколько мгновений. Обыкновенные, банальные;

— Боже мой, откуда? Как?

— Я приехала. Работаю в школе.

— А у меня… жена. Надо бы увидеться, — оказал я неуверенно, додумав, что домой и ее все равно не смогу пригласить. Не хотел я, чтобы она видела меня с женой. Лариса может оказаться проницательной, а у жены иногда проскальзывал этакий иронически-покровительственный тон по отношению ко мне. При гостях. Когда оставались наедине, мы вообще разговаривали мало.

— Не надо специальных встреч. Достаточно вот таких, мимолетных.

— Ну и дела, — протянул я в ответ. — Ты прости, что я не отвечал. Пожалуйста…

— Еще не хватало, чтобы ты мне отвечал. Я, может быть, перестала бы тебя за это уважать. Это проявление силы, не слабости. Не переживай.

— А ты все так же: «Если вы уже устали, то сели — встали, сели — встали». — Этой шуткой я хотел вернуться к нашему прежнему с ней тону разговора. Но тотчас понял, что шутка бестактна и даже жестока. В ней скрывался намек на неосуществленность прежних замыслов и стремлений.

Она рассмеялась:

— Конечно же! И тебе советую, тебе это будет как раз кстати.

За спиной Ларисы в поле моего зрения попала беличья шуба жены, Лариса, перехватив взгляд, оглянулась.

— Ты знаешь мою жену?

— Издалека. Сейчас и не разглядишь, все так закутаны… Ну, я побежала. — Она снова задержала на мне тот прежний взгляд, в котором на секунду полыхнул отблеск прошлых лет.

Та и совсем не та. «Что делается, что делается…» — пробормотал я и поскреб под шапкой затылок.

Лариса

Из дневника:

«Он уехал. Кажется, в сердце вонзили нож, а я терплю. Ведь ты живешь в каждом моем движении, в каждом биении сердца. Слишком много места занимаешь ты в моей жизни и в то же время, как ни странно, я боюсь, что мало останется для обыденных дел: жить, ходить на работу, разговаривать и встречаться с подругами… Весь день провела в ожидании какого-то просветления. И вот это просветление наступило — на почте мне вручили твое письмо. Да, любовь побеждает все! — подумала я радостно. Но, распечатав конверт, ужаснулась, увидев строчки, написанные карандашом. Разве можно писать карандашом о столь высоком чувстве? А возможно, ничего нет особенного, возможно, по какой-то особой причине он написал карандашом. Может быть, это намек на наши почти близкие отношения? Ведь только очень близкие люди могут писать друг другу карандашом на клочке бумаги. А письмо хорошее: «Милая Лариска! Я уезжаю, так надо. Извини, что не успел проститься. Гора с горой не сходятся… Одним словом, счастья тебе! Спасибо за все, Константин».


Из дневника:

«…И вот уже прошла зима, а я все равно о тебе думаю, мой дорогой и такой далекий. И если я когда-нибудь изменю, я никогда не прощу себе этого. Не потому, что хочу быть перед тобой такой же чистой, как сейчас, а потому, что не могу быть виновной прежде всего в своих глазах, ибо мне трудно будет жить».

Через полтора года:

«Ты опять не ответил мне. На сердце тревога за тебя. Что делать?»

Еще через полгода:

«Я отчаялась попасть на Чукотку. Ответ один — «Вашей специальности работники не нужны», «Мы не сможем обеспечить вас квартирой…»

Котенок, я все равно приеду»

Это смешно, но я горжусь своей самоотверженностью. Я достигла цели.

Честно признаться, я боялась встречи с тобой. Я увидела тебя — ты прошел очень близко. Был задумчив и сосредоточен, но ты остался таким же, почти не изменился. Впрочем, нет, что-то в тебе изменилось. Наверное, лицо. Оно стало жестче и… мужественнее. Но когда я заметила у тебя седину, мне захотелось крикнуть, мои глаза наполнились слезами. Ведь мы могли бы быть все эти годы вместе! Могли! Могли! Могли быть счастливы! Ведь любовь — это счастье! Потом я заревела от жалости к себе — ведь я тоже совсем другая… Люди шли и оборачивались, и дождь моросил нескончаемо и тоскливо.


Еще от автора Владимир Георгиевич Христофоров
Библиотечка журнала «Милиция» № 4 (1997)

Повесть «Спроси пустыню…» посвящена будням спецназа. Действие происходит в знойной пустыне Южной Республики, где отряды непримиримой оппозиции режиму сбили военно-транспортный самолет России и в качестве заложников удерживают летный экипаж. Освободить авиаторов — такая задача поставлена перед командиром подразделения спецназа майором Амелиным и группой его бойцов. Задача не из простых, поскольку заложники находятся в руках боевиков, для которых законы не писаны…В лесу под Вязьмой, что на Смоленщине, обнаружен труп болгарского гражданина Рачева.


Пленник стойбища Оемпак

Владимир Христофоров родился в 1941 году в Семипалатинске. С 1958 года работает в различных газетах Казахстана, учится в Карагандинском педагогическом институте. В 1967 году журналистские пути-дороги привели его на Чукотку, и с тех пор тема Севера — главная в творчестве В. Христофорова. Он автор — книг «Лагуна Предательская», «Невеста для отшельника», «Деньги за путину».В. Христофоров лауреат премии Магаданского комсомола, член Союза писателей СССР.


Деньги за путину

Повесть «Деньги за путину» посвящена рыбакам Чукотки. Полная риска и постоянного тяжелого труда лососевая путина явилась для ее героев оселком — испытанием, оттачивающим сердцевину характера. Тема повести — труд. Только труд формирует в человеке Человека.Христофоров живет на Чукотке. За книгу рассказов «Лагуна Предательская» он удостоен звания Лауреата премии комсомола Магаданской области.В. Г. Христофоров — участник VI Всесоюзного совещания молодых писателей.


Рекомендуем почитать
Хлебопашец

Книга посвящена жизни и многолетней деятельности Почетного академика, дважды Героя Социалистического Труда Т.С.Мальцева. Богатая событиями биография выдающегося советского земледельца, огромный багаж теоретических и практических знаний, накопленных за долгие годы жизни, высокая морально-нравственная позиция и богатый духовный мир снискали всенародное глубокое уважение к этому замечательному человеку и большому труженику. В повести использованы многочисленные ранее не публиковавшиеся сведения и документы.


Моя сто девяностая школа

Владимир Поляков — известный автор сатирических комедий, комедийных фильмов и пьес для театров, автор многих спектаклей Театра миниатюр под руководством Аркадия Райкина. Им написано множество юмористических и сатирических рассказов и фельетонов, вышедших в его книгах «День открытых сердец», «Я иду на свидание», «Семь этажей без лифта» и др. Для его рассказов характерно сочетание юмора, сатиры и лирики.Новая книга «Моя сто девяностая школа» не совсем обычна для Полякова: в ней лирико-юмористические рассказы переплетаются с воспоминаниями детства, героями рассказов являются его товарищи по школьной скамье, а местом действия — сто девяностая школа, ныне сорок седьмая школа Ленинграда.Книга изобилует веселыми ситуациями, достоверными приметами быстротекущего, изменчивого времени.


Дальше солнца не угонят

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дорогой груз

Журнал «Сибирские огни», №6, 1936 г.


Обида

Журнал «Сибирские огни», №4, 1936 г.


Утро большого дня

Журнал «Сибирские огни», №3, 1936 г.