Невеста для Бессмертного - [2]

При нелепом старике был чемодан, грохотавший, будто нагружен он был кирпичами и стеклом, а на согбенной годами спине попаданца, отчаянно завывая и ссась, вздыбив шесть, вцепившись всеми лапами в тертый бархат, сидел огромный черный котище.

Старичило, пересчитав тощей костлявой жопой все тапки и башмаки Марьванны, рассыпавшиеся с полки, с кряхтением поднялся на кривые тощие ножки, сверля недобрым взглядом онемевшую хозяйку квартиры. Кот его, прекратив орать, некоторое время смотрел обалдевшими раскосыми глазами на женщину, безмолвно застывшую перед незваными гостями, и одновременно в выплюнувшее их зеркало, а потом выдал такой витиеватый, я бы сказал — изысканный, — мат, что спина изумленной Марьванны сама выпрямилась по стойке «смирно» с чуть слышным хрустом.

— А что, мать, — злым голосом выдал засушенный красавец в канотье, все так же буравя Марьванну недобрым взглядом. — В городе невесты-то есть?

— Кому и кобыла — невеста, — огрызнулась культурно подкованная Марьванна, обидевшись на «мать». Понтовый старичило был явно старше, и его пренебрежение больно кольнуло самолюбие Марьванны. Резко захотелось рассказать про себя и Андрюху, в лучшие свои годы-то. — Какая я тебе мать, старый ты пень!?

— Ну, ты и не кобыла, и не невеста, — хамовато заметил раскосый кот, осторожно спускаясь со спины попаданца и небрежно метя ближайший угол. — Значит, ни на что не годишься. Ни поржать, ни женится.

Глава 2. Кощей Трепетович

Кощей Трепетович отчаянно хотел жениться. Просто держите всемером — не то женится на первом, что попадется под руку. С особой жестокостью.

Жизнь его тысячу лет шла по проторенной дорожке, и Кощей справедливо полагал, что он — мужчина в самом расцвете сил, — давным-давно должен был бы обзавестись подругой; но беда была в том, что в его отношения, даже самые невинные, только что зародившиеся, вмешивались все, кому не лень.

У Кощея была подмоченная злыми и завистливыми языками репутация отчаянного злодея, тирана, склонного к домашнему насилию, плохого семьянина и жадного стяжателя, чахнущего над семейным бюджетом вопреки всякому здравому смыслу. Однако, его утонченный, возвышенный вкус на слабый пол был безупречен; стоило ему лишь покоситься на деву, как ее портрет тотчас печатали на развороте берестяного журнала «Плэй Колобок». Его внимание было словно знак качества, словно клеймо на золотом изделии, и мужское население ТриДевятого в этом вопросе к мнению Кощея Трепетовича прислушивалось. А потому беззастенчиво воровало облюбованных невест у разъяренного Кощея из-под носа. И время в одиночестве шло, время овевало его голову, выщипывая кощеевский череп до блестящей гладкости, проходила молодость, растворялась в небытии яркая мужская кощеева красота, а любовь так и не приходила…

Его даже как-то звали как-то возглавить жюри одного из конкурсов, чтобы он своим наметанным взглядом выбрал самую-самую, но, конечно, с корыстной целью. Рассчитывали, что победительница получит от восхищенного Кощея богато украшенный кокошник и шелковый сарафан, что сделает ее выгодной партией, девицей с приданым. Но подковерная возня не укрылась от бдительного ока Кощея, о корыстных планах конкурсанток и их женишков Кощей узнал, и никаких кокошников дарить не стал, в очередной раз подтвердив свою репутацию жмота. Так вот! Знай наших!

Стоило на горизонте замаячить подходящей партии, интересной блондиночке с толстой косой и длинной царской родословной, как следом за ней — освобождать, — тотчас являлся какой-нибудь сильный, но тупой Алешенька, победитель конкурса «Мистер богатырь Вселенной», снабженный всякими магическими девайсами типа контрабандного меча-кладенца. Этот стероидный недоумок отчего-то сразу решал, что дева жутко страдает в компании Кощея, и спасал ее старым дедовским способом, расфигачив утиное озеро в поисках нужной утки с заветным яйцом.

Когда отлежавшийся после очередного коварного нападения Кощей приходил в себя, девушка, которой он читал стихи под луной, оказывалась давно и прочно замужем, толста и окружена вопящими ребятишками. О пылком романтичном воздыхателе в царской кроне и в черных латах она вспоминала, может быть, темными ночами, когда золотом наливалась полная луна, но к старому возврата не было — супружеская верность!

— Живодеры! — ругался Кощей Трепетович, зашивая распотрошенных уток, поливая их живой и мертвой водой и распихивая по ним яйца с иглами. — Я вам яйца в медведя засуну, вот тогда вы попрыгаете!

Но провернуть такую штуку с медведем Кощей не спешил. Во-первых, в патриархальном, традиционном и консервативном ТриДевятом не поняли бы этого интереса Кощея с яйцами к медведям, и не одобрили бы — даже сильнее, чем воровство невест. А еще одно позорное пятно на репутации Кощею не было нужно.

Во-вторых, от медведя можно было огрести еще больше, чем от Алешеньки, а Кощей мазохистом не был.

И в-третьих, Кощей здорово подозревал, что шутка с яйцом уже устарела, а значит, надо что-нибудь новенькое придумать. Для чего в один прекрасный день и была призвана Баба Яга. По деловому вопросу сотрудничества, так сказать.

Бабу Ягу Кощей не любил. Во-первых, штуку с яйцом придумала ему именно она — и сама же всем растрепала по пьяной лавочке. Во-вторых, будучи трехсотлетней, крепкой еще старухой, Баба Яга очень, о-о-очень любила выпить. И тогда мысли ее путались под цветастым платком, повязанным на ее голову, а Яга несла такое…