Неведомые земли. Том 4 - [69]
Возможно, что Ноли на обратном пути встретился с Диогу Гомишем у побережья Африки и вместе с ним шел к Португалии. В какой степени заслуживает доверия остальная часть рассказа Диогу Гомиша, не ясно. Это имеет второстепенное значение для рассматриваемого здесь вопроса. Мы не можем ни при каких обстоятельствах признать за Гомишем заслуг в открытии островов Зеленого Мыса.
Напротив, славу Антонио Ноли, по праву признанного соучастника в открытии островов, мы не будем оспаривать. Ведь и сам Кадамосто определенно подчеркивает, что сделанное им открытие было позднее существенно дополнено другими моряками.
«Позже, когда другие узнали о четырех открытых мною островах, они направились туда и тщательно обследовали также прочие острова. Оказалось, что всего их было 10, больших и малых»[574].
Это сообщение, согласно которому Ноли тщательно исследовал острова Зеленого Мыса только благодаря известию об открытии Кадамосто, заслуживает доверия. Очень возможно, что сразу после того, как Кадамосто предположительно еще в 1456 г., вернулся в Португалию, первое мимолетное сообщение о его островах в каком-нибудь письме дошло до Италии. Поскольку открытие Кадамосто было слишком схематичным и неполным, легко понять, что молодые, жаждущие подвигов искатели приключений, какими были, видимо, члены семьи Ноли, загорелись желанием продолжить разведку. Думается, они отправились в Португалию, чтобы испросить согласия принца на свой план. И Генрих тем охотнее удовлетворил просьбу организовать экспедицию за их счет, что его казна была тогда уже истощена. Кроме того, надвигалась новая война с маврами, которая требовала мобилизации всех финансов страны.
Сейчас нельзя точно доказать, что ход событий был именно таким, каким он здесь представлен. Однако наши рассуждения убедительны и соответствуют приведенному выше сообщению Галвану, в котором только дата определенно неверна. Итак, можно считать доказанным, что Ноли вообще не открыли новых земель, а только завершили то, что успешно начал Кадамосто.
Притязания Гомиша на то, что он был подлинным открывателем островов Зеленого Мыса и только из-за обмана Ноли лишился вознаграждения за этот подвиг, весьма шатки, и их нужно отвергнуть целиком как неправдоподобные. Да и кроме Лопиша Лимы, который, видимо, страдает предвзятостью из-за национального тщеславия, никто не считает Диогу Гомиша подлинным открывателем архипелага Зеленого Мыса и не принимает всерьез его претензии. Каддео, в частности, охарактеризовал версию Гомиша как недостоверную[575]. Если даже отвергнуть сомнения в его bona fide, все говорит за то, что мы имеем право, оставив в стороне притязания Диогу Гомиша на открытие островов Зеленого Мыса, перейти к «порядку дня». Спор о том, кого надо считать подлинным открывателем, можно ограничить только двумя претендентами — Кадамосто и Ноли, причем его легко разрешить, признав заслуги обоих мореплавателей равными, что доказано выше.
Итак, предложение автора этих строк сводится к тому, чтобы полностью пренебречь притязаниями Гомиша на открытие и считать, что первое поверхностное ознакомление с островами в июле 1456 г. — заслуга Кадамосто, а Антонио Ноли детально исследовал и продолжил открытие около 1458 г.
Самостоятельный интерес представляет позиция, занятая португальским двором в момент открытия островов Зеленого Мыса. Из дошедших до нас документов можно кое-что извлечь и для выяснения этого вопроса. Дарственная грамота короля принцу Фернану от 3 декабря 1460 г. показывает, что к этому времени были известны только пять из десяти крупных островов Зеленого Мыса, а именно те, которые теперь носят название Фогу, Сантьягу, Маю, Боавишта и Сал, то есть юго-восточные и восточные острова. Остальные называются лишь через два года в документе от 19 сентября 1462 г. То немногое, что известно об их открытии, будет рассмотрено в гл. 184. В данной связи документ от 1462 г. интересен только в одном отношении: он убедительно показывает, что эти пять островов еще при жизни принца Генриха открыл, или, точнее, исследовал Антонио Ноли. Заселены были раньше всех еще в 1461 г. Сантьягу и Фогу, откуда колонисты распространились позднее на другие острова[576].
Наместничество Антонио Ноли в дальнейшем очень содействовало колонизации и благосостоянию населения островов[577]. При нем был основан поселок Рибейра-Гранди[578], а в 1466 г. король дал колонистам право на торговлю со странами Гвинейского побережья, благодаря чему они получали огромные прибыли. В 1469 г. на архипелаге Зеленого Мыса обнаружен высоко ценившийся лишайник орсель, что привело к дальнейшему развитию торговли.
Отметим кстати, что одно время выдвигалась гипотеза, будто Антонио Узодимаре (см. гл. 179) и Антонио Ноли — одно и то же лицо. Поскольку оба мореплавателя носили одинаковое имя, были уроженцами одного города, делали географические открытия в одни и те же годы и в тех же самых районах земного шара, гипотезу эту поддерживали Сантарен, Мейджор и, наконец, особенно горячо Шефер[579]. Но это предположение не выдерживает критики, поскольку Узодимаре и Ноли были различными хорошо известными дворянскими родами Генуи, как доказал еще в 1880 г. Сан-Филиппо
