Неведомые земли. Том 1 - [75]
Нет нужды останавливаться на этом мнении Гумбольдта, как и на негодовании Кречмера (см. выше), упрекавшего Подолина в невероятности его сообщения, доказанной содержащейся в нем «нелепой легендой» о статуе всадника на острове Корву. Действительно, комментарии Подолина к этой легенде кажутся довольно нелепыми, по данная часть сообщения не имеет [167] ни малейшего отношения к находке монет. Во всей этой истории, какой бы легендарной она ни казалась, скрыто глубокое и весьма интересное культурно-историческое зерно. Его действительно не так легко обнаружить, но нельзя и разделаться с ним одной фразой о «нелепой легенде». Легенда может быть исключена из дискуссии о достоверности события, но следовало бы сначала установить, каково ее происхождение.
Самым ранним источником легенды о мнимых статуях, стоящих где-то у моря или в самом море, в существование которых верили на протяжении всего средневековья и нового времени, по мнению автора, следует считать выдумку древнего сатирика Лукиана (около 175 г. н.э.), который писал: «Когда мы отошли на 3 стадии от моря через заросли, то увидели бронзовый столп со следами выветренной надписи греческими буквами «Геракл и Дионис дошли до этих мест».[29]
Здесь мы, очевидно, имеем дело с вольным поэтическим толкованием известного древнего мифа о Геракловых столбах, считавшихся во времена карфагенской блокады Гибралтарского пролива (около 530—206 гг. до н.э.) западным «краем Земли». Как известно, в античном мире скала Гибралтар и возвышающаяся на противоположном берегу скала Джебель-Муса были названы Геракловыми столбами. Как и другие представления и названия Древней Греции, это понятие перешло в мировоззрение арабов средневековья. В тех же странах, где запад Европы не был известен по личным наблюдениям, «столбы» дали простор для фантастических вымыслов. Насколько к ним причастен Лукиан с его выдумкой, выяснить не удалось. Так, например, Ибн-Хордадбех, известный персидский географ и главный почтмейстер Багдадского халифата, писал в IX в., что на западном краю Земли можно увидеть одно из четырех чудес света — «предостерегающую» статую, стоящую на испанском берегу. «Бронзовый всадник с вытянутой рукой как бы говорит: позади меня нет пути, кто посмеет следовать дальше, тот будет уничтожен муравьями».[30]
Приблизительно в то же время в «Книге чудес», происходящей также из Месопотамии, можно было прочесть, что на некоем оставшемся неизвестным острове Маджма-эль-Тураб находится якобы таинственный столб, указывающий на край доступной Земли.
В середине X в. Масуди, которому Гибралтарский пролив был известен лишь по слухам, связывает эту мифическую статую с Геракловыми столбами.
«На границе слияния двух морей, Средиземного и Океана, царем-великаном Гераклом воздвигнуты столбы из меди и камня. На этих столбах имеются надписи и фигуры, указывающие руками, что дальше продвигаться нельзя».[31] [168]
У Бируни (умер в 1049 г.), как и ранее у Масуди, есть намек на то, что легенда возникла в древности. Вот что он пишет:
«Древние установили в этом море и на его берегах знаки, которые должны были служить предостережением для тех, кто пытался бы искать приключений в этих местах».[32]
Однако в более поздние времена сознание того, что речь идет только об искаженной легенде о Геракловых столбах, еще более померкло. Идриси (XII в.) утверждал даже, что и на восточной окраине Земли встречаются предостерегающие статуи. Вот что он пишет об одном безымянном острове на востоке:
«На берегах этого острова видны разные статуи. Каждая из них держит правую руку поднятой, как бы говоря тому, кто на нее смотрит: возвращайся немедленно туда, откуда ты прибыл, ибо позади меня уже нет больше никакой страны, в которую можно было бы проникнуть».[33]
Часто в таких сообщениях заметна внутренняя связь с мотивом, встречающимся в арабских сказках «1001 ночь», а именно в сказке о Магнитной горе. На этой горе тоже стоит таинственный бронзовый всадник. В «1001 ночи» мы читаем: «У Магнитной горы — крутые склоны, а на вершине ее — медный купол, поддерживаемый медными колоннами. На куполе стоит медная лошадь со всадником, грудь которого защищена бронью, а в брони этой — талисманы. По преданию, памятник этот был главным виновником гибели многих кораблей и людей в здешних водах».[34]
«Третьему календарю», чудом спасенному во время кораблекрушения у Магнитной горы, князю Агибу, удается затем благодаря вещему сновидению сбросить медного всадника и уничтожить злые чары Магнитной горы.
Еще в XV в. араб Ибн-аль-Варди (см. гл. 189) утверждал, будто статуи на западе воздвигнуты Саадом Абукарбом, который идентичен сказочному Дхулкарнайну (ср. гл. 89). Последний же представляет собой не что иное, как арабский вариант образа Александра Македонского.
Эта странная легенда вскоре перешла из арабских книг в европейскую литературу христианского средневековья. Уже в XII в. мы встречаем первый намек на нее у Готфрида Витербосского. Вот стихи:
