Карданов толкнул тяжелую дверь и очутился в кабинете начальника. Первое, что бросилось ему в глаза, это могучая фигура человека в сером костюме, сидевшего прямо против двери. Круглая бритая до блеска голова, полные щеки, крупный широкий мясистый нос и небольшие доброжелательные глаза, с любопытством смотрящие на Карданова. На левой стороне просторного пиджака пестрело несколько рядов орденских ленточек.
«Ну и дядя, — мелькнуло в голове у Карданова. — Не менее ста двадцати килограммов!»
— Здравствуй, Андрей Андреевич. Не спрашиваю о рейсе. Знаю, что всё благополучно. Нептун тебя любит. Знакомься и садись, пожалуйста, — приветствовал капитана начальник пароходства.
Человек в сером костюме неожиданно легко встал с кресла, подошел к Карданову, крепко пожал ему руку, представился:
— Марков, Иван Васильевич. Начальник проводки речных судов морем.
— Так вот он, капитан Карданов, Иван Васильевич. Думаю, что лучшей кандидатуры мы не найдем… — проговорил начальник пароходства, когда все уселись.
Карданов настороженно посмотрел на начальника. Хотят дать какое-то поручение… Марков молчал. Он отвернулся к окну, сделав вид, что произнесенные слова относятся не к нему.
— Ты доволен «Тайгой», Андрей Андреевич? — прямо смотря на Карданова, спросил начальник пароходства.
— Очень. Прекрасное судно.
— А это тебе нравится? — Начальник пароходства протянул капитану большую фотографию. На ней была изображена длинная как змея, низкобортная, с маленькой надстройкой на корме речная самоходная баржа. Карданов вертел фотографию в руках и, всё еще не понимая, чего от него хотят, ответил:
— Неплохая речная баржа.
Почему ему задают какие-то странные вопросы? При чем здесь эта баржа и его «Тайга».
— Да, баржа неплохая, — как бы про себя проговорил начальник пароходства. Он задумчиво постукивал карандашом по столу. — Так вот, Андрей Андреевич. Очень жаль, но придется тебе «Тайгу» сдать… Временно, конечно.
Карданов не ожидал такого быстрого и неожиданного конца этого по сути еще не начавшегося разговора. Усилием воли он заставил себя казаться спокойным. Только руки крепко обхватили подлокотники кресла.
— Разве я провинился в чем-нибудь? — тихо спросил он.
— Нет, не провинился. Мы хотим поручить тебе ответственное и важное дело.
— А я не хотел бы уходить с «Тайги», — упрямо сказал Карданов.
Начальник пароходства укоризненно покачал головой:
— Ты даже не выслушал нашего предложения…
— Любое предложение, даже самое заманчивое, было бы мне нежелательно. Я привык к судну, сработался с экипажем…
— Подожди, Андрей Андреевич. Есть решение правительства переправить на реки Сибири самоходные баржи для перевозки хлеба. Тебе известно, что на целине невиданный урожай. Ивану Васильевичу, — начальник обернулся к всё еще молчаливо сидевшему Маркову, — нужно несколько опытных капитанов-моряков для того, чтобы организовать проводку. Я решил дать лучших людей. Мне это не очень приятно. Но тут уж приходится думать по-государственному. Дело слишком серьезное. На таком судне, как «Тайга», может плавать и другой капитан. А вот…
Карданов снова взял в руки фотографию баржи. Он смотрел на нелепо длинный корпус судна и злился на начальника: неужели ему непонятно, какая разница между теплоходом «Тайга» и речной баржей? И почему это именно его, Карданова, выбрали…
— Каким путем думают провести баржи? — сухо спросил он.
Откликнулся Марков:
— Из Ленинграда Беломорским каналом, Белым морем в Архангельск. Там окончательная подготовка, и дальше полярными морями…
— Толщина обшивки семь миллиметров?
— Пять.
Карданов иронически усмехнулся:
— Пять миллиметров, ни одного продольного крепления — и вы собираетесь вести эти суда морем, еще и в лед. Да эти баржи разломает первый же сильный ветер или прорежет первая встречная льдина. Они не дойдут до места!
Его искренне возмущало такое, как ему казалось, неграмотное отношение к серьезному делу.
Марков встал с кресла, подошел к столу. Он посмотрел на Карданова вдруг похолодевшими глазами:
— Они должны дойти. И дойдут.
Это было сказано уверенно и твердо. Как будто Марков подвел под своими словами черту и поставил точку.
— Начальству виднее, — вызывающе бросил Карданов. — Поэтому-то, очевидно, не очень нужны вам мнения моряков-специалистов.
Марков негромко засмеялся. Глаза его снова потеплели:
— Рассердились, капитан? Мнения нужны. Очень нужны. Поймите, Андрей Андреевич… Баржи должны дойти. В Сибири скопилось огромное количество хлеба. Тысячи тонн лежат прямо на земле, ничем не укрытые от дождя. Зерно подвозят к пристаням на автомашинах. Река является единственным путем, по которому можно вывезти хлеб. А на чем? Никто не ждал такого урожая. Вот поэтому-то и нужны наши самоходки. Ведь каждая из них берёт по семьсот тонн. Три самоходки — состав. Я знаю: рискованно. Приходится идти на крайние меры. Но что поделаешь? Хлеб надо спасти.
— Баржи, такие, как они есть, не дойдут, — упрямо сказал Карданов.
— Сейчас лето. Выберем погоду, обеспечим авиацией, прогнозами. Сделаем подкрепление корпусов. Посадим на караван синоптиков.
Карданов с сожалением посмотрел на Маркова:
— Всё это хорошо. Синоптики, авиация, лето. Но ведь море остается морем. Суда совершенно не приспособлены…
