Короткая северная ночь уходила. Стало совсем светло.
— Да-а… — протянул Болтянский, вставая. — Пошли спать, товарищи. Если нужна будет помощь, обращайтесь к Тюкину или Шмелеву. Эти обязательно помогут…
На трюме засмеялись и начали расходиться.
Лоцман приехал на «Ангару» рано утром. Он был одет в стоявший колом брезентовый плащ, кирзовые сапоги и старенькую меховую ушанку с речной эмблемой. Поздоровавшись с Кардановым, лоцман устало опустился на диван и сказал сиплым голосом:
— Поведу все пять самоходок. Прикажите, чтобы не отставали. Устал очень… Должен был отдыхать, да вот никого больше нет. Один лоцман на всех. — Глаза у него закрылись.
«Плохо, — подумал Карданов. — Пусть поспит часок-другой. А то заведет, чего доброго, куда не следует…»
— Вы лягте. Пойдем позже, — наклонился он к лоцману. Но тот уже спал, привалившись к спинке дивана и откинув назад голову.
Андрей Андреевич поднялся на мостик и потянул за тросик свистка. Тишину нарушил звук тифона. Точка, тире, точка — «слушай радио». Вскоре с самоходок раздались ответные сигналы. Капитан спустился в рубку. По радиотелефону он рассказал обстановку, приказал быть готовыми к съемке.
Лоцман спал недолго. Через полтора часа он пошевелился, потом как-то разом вскочил, протер глаза кулаками.
— Задремал? — огорченно, как бы извиняясь, проговорил он. — Ничего. Наверстаем. Устал очень. Пошли на мостик, капитан.
— Еще десяток минут постоим. Выпейте морского чайку, закусите яичницей, тогда и тронемся.
— Чайку — это хорошо, — оживился лоцман, — он всякий сон прогоняет.
Андрей Андреевич развинтил термос и налил две большие чашки крепкого чая. Через десять минут вахтенный матрос принес на сковородке дымящуюся яичницу.
Лоцман с наслаждением отхлебнул чай:
— Вот пойдем по каналу, обратите внимание на девятый шлюз. Весь высечен в скале. Сколько человеческого труда затрачено! Канал строили давно, в тридцать втором году. Механизации почти никакой не было, а вот поди же — построили, и быстро построили. Длина-то порядочная — двести двадцать пять километров.
Лоцман оказался старожилом Повенца. Сам участвовал в строительстве канала, знал на нем каждый камень и всех начальников шлюзов. Он привык к поселку, считал, что пословица «Повенец всему свету конец» сейчас уже потеряла смысл. Какой же «конец», когда в Петрозаводск ежедневно ходит автобус, а там железная дорога, в Беломорск бегают пассажирские катера, есть телефоны, радио…
Выпив три чашки чаю, лоцман повеселел.
— Теперь другое дело, — довольно сказал он, поднимаясь. — Пошли.
На мостике он взял бинокль… пристально посмотрел куда-то в сторону шлюза:
— Шлюз открыт. Давайте ход.
Карданов пытался рассмотреть, открыт ли шлюз, но так и не понял этого, — квадрат ворот чернел, как всегда. Малым ходом они прошли ряд вех, ограждавших фарватер, выровнялись, нацеливаясь точно на ворота шлюза. Теперь, когда «Ангара» подошла ближе, Карданов увидел, что шлюз действительно открыт. По обеим стенкам стояли женщины, готовые принять концы. Нужно было залезать в узкий длинный ящик с высокими стенками. Казалось, что «Ангара» обязательно заклинится в воротах, но по мере приближения к ним это ощущение исчезало. Когда нос судна прошел самую узкую часть, стало видно, что с каждого борта еще остается по два с лишним метра.
— Стопорьте! — скомандовал лоцман.
Высокие стенки шлюза, облицованные скользкими черными брусьями, поднимались, заслоняя собой солнце. «Ангара» дошла, по инерции, почти до самых ворот следующего шлюза.
— Держите кормовой! — закричал лоцман.
На корме заскрежетал стальной конец. «Ангара» остановилась. За нею впритирку входила «Кура». С нее еще не подали швартовы, как позади начали закрываться ворота шлюза. Теперь два судна оказались в темном ящике. Только над головой виднелось голубое небо. Неожиданно под корпусом с шумом забурлила вода, суда на глазах начали подниматься, швартовы ослабли. Кто-то невидимый сказал в микрофон басом:
— Подбирайте швартовы. Пустили воду.
Через несколько минут шлюзование окончили. Исчезли высокие стенки. Суда очутились в четырехугольном бассейне. Внизу лежало Онежское озеро, у деревянных палов стояли в ожидании открытия ворот остальные самоходки. Не успел Карданов как следует осмотреться, как со шлюза снова скомандовали:
— Будете заходить во вторую камеру. Отдавайте швартовы.
Впереди медленно раздвигались ворота следующего шлюза.
— И много таких шлюзов? — с интересом спросил капитан лоцмана.
— Порядочно. Сейчас будет семь двойных камер — «Повенецкая лестница». Поднимает на семьдесят метров. А потом шлюзы пойдут один за другим, разделенные речками, каналами, озерами, водохранилищами. Сейчас мы поднимаемся, а после десятого будем спускаться.
«Повенецкую лестницу» проходили долго. Сначала это занимало всю команду, но скоро сделалось утомительным и скучным. Все облегченно вздохнули, когда наконец «Ангара» выползла из последнего шлюза и пошла по зеркальной поверхности водохранилища между зелеными островками, красными и белыми бакенами, установленными на камнях, вешками и знаками. Фарватер был очень извилистым, повороты крутыми, и от рулевого требовалось большое внимание.
