Неуютное море - [21]
Вошел Марков. Он легко пронес свое грузное тело по комнате, вытащил платок, отер влажную блестящую голову, быстро окинул взглядом собравшихся.
— Товарищи! — начал Марков.
В комнате сразу стало тихо.
— Я задержу вас ненадолго. Сегодня я улетаю, и мне хотелось на прощание сказать несколько слов. Почему мы идем на речных самоходках в море, вы знаете, не буду говорить я и о хлебе и о долге перед страной. Совсем о другом…
Голос Маркова зазвучал мягко и как-то по-домашнему тепло:
— Вы пришли на необычные суда и пойдете в рейс с необычной командой. Для многих это первое плавание. Они очень неопытны, ваши люди. Они не представляют себе всей сложности этого рейса и при первой же качке спасуют. Вы идете на большой риск. Плавание требует опыта и смелости… Может быть, у кого-нибудь есть сомнения? — Марков остановился и пристально посмотрел на сидящих. — Еще не поздно отказаться, опросить свои команды. Лучше будет, если боязливые покинут самоходки здесь, в Ленинграде.
— Не покинут. За страх им прилично платят, — с места подал реплику Туз.
— За страх? — переспросил Марков. Он вдруг покраснел так, что мощная шея сделалась пунцовой. — Трусам на самоходках делать нечего. За это не платим. Платим за сознательную, честную работу. Понятно?
— Да я просто так сказал, — сконфуженно улыбнулся Туз. — Мне-то всё понятно.
— А если понятно, то не говорите глупостей!
Карданов внимательно слушал Маркова. Иван Васильевич говорил именно то, что он, Карданов, считал нужным сказать. Это были и его мысли.
— Мне кажется, что если команды, — продолжал Марков, — набранные мной, и не вполне соответствуют своей квалификации, то всё-таки среди них больше хороших людей, нежели плохих, а с хорошими людьми можно своротить горы.
— Правильно, Иван Васильевич, правильно, — раздались голоса с мест.
Только Бархатов иронически скривил губы, вспомнив свой недавний разговор с Кардановым. Он довольно громко сказал:
— Набрали неучей, а теперь изволь из них делать моряков!
Марков резко повернулся к Бархатову:
— Я очень сожалею, товарищ… — секунду он вспоминал фамилию, — Бархатов, что принял вас на работу…
— Каждый может иметь свое мнение, товарищ начальник. Я, например, считаю…
— Я знаю, что вы считаете…
Бархатов замолчал.
— Вот, товарищи, собственно, и всё, что я хотел вам сказать. Есть вопросы?
Слова попросил механик с «Шилки» — маленький, с седым ежиком волос, в аккуратном синем кителе, на груди которого был привинчен значок «Отличник морского флота» старого образца.
— Мне кажется, что у нас, механиков, — начал он скрипучим голосом, — не должно быть вопросов. Машины на самоходках новые, ничем не отличаются от машин на морских судах. Только там посильнее, а тут силенок поменьше. Запчасти имеются, инструмент тоже. Какие тут могут быть вопросы? Знай себе крути машину.
— Правильно, — поддержал старика Болтянский. — Нам бы только обтирки побольше.
— Разрешите один вопрос, — неуклюже поднялся со стула Рубцов. — Будут ли нам оплачивать недостающих по штату помощников? Вот, например, у меня один старпом, а по закону я вахту стоять не обязан…
В комнате зашептались:
— Кто о чем, а Викторович о деньгах. Этот законы знает. Всё выжмет.
Марков усмехнулся.
— Будут платить, — ответил он.
Рубцов сел. Гурлев, до сих пор молчавший, неожиданно встал с места:
— Мы приложим всё наше умение, чтобы провести баржи безаварийно. Но не всё зависит от нас. Погода будет решающим фактором.
— Извините меня, товарищ начальник, но навигационное обеспечение нашего плавания слишком бедно, — поднял руку Журавлев. — Рейс серьезный, а мы не Колумбы. Я уже говорил об этом капитану Карданову.
Марков кивнул головой:
— С вами пойдет обеспечивающее судно. А устанавливать на такое большое количество речных судов дорогостоящие электронавигационные приборы нет смысла. Все пойдут в пределах видимости, радиостанции имеются на каждом судне, магнитные компасы — также. Для плавания в караване этого достаточно.
— А если какое-либо судно оторвется от каравана?
— Тут достаточно компаса и карты. В крайнем случае, вас разыщет обеспечивающее судно.
— Ну уж этого не будет, — проворчал Журавлев. — Как маленького за ручку… Сами дойдем.
— Скажите, — спросил Рубцов, — вы не допускаете, что наши суденышки, попав в лед, могут быть раздавлены…
— Не допускаю, — жестко отрезал Марков. — Самоходки должны дойти. Ваше дело — сохранить их. Есть еще вопросы?
В комнате молчали.
— Всё ясно? Материалы, карты, деньги, продовольствие получите через Андрея Андреевича Карданова. Можете быть свободными. Счастливого плавания.
Все задвигали стульями и стали расходиться. Марков попросил Карданова остаться:
— Одну минуту, Андрей Андреевич. Что вы можете сказать об этих людях?
— Ничего, народ грамотный. А вообще, будущее покажет, — задумчиво ответил капитан.
— Главное, чтобы «голова» нас не подвела. Я имею в виду капитанов и механиков. Ну ладно. До встречи в Архангельске! Только не опаздывайте, а то уйду без вас.
— Сделаем всё, что в наших силах, Иван Васильевич.
— И помните, — обернулся Марков уже в дверях: — что́ бы ни случилось, вам всегда помогут. Счастливо!
Самолет заревел, задрожал и, подпрыгивая, покатился по взлетной дорожке. Марков закрыл глаза. Через пятьдесят минут он будет на Внуковском аэродроме. Сейчас в эти пятьдесят минут можно спокойно подумать. Никто не помешает. Как только Иван Васильевич вступит на московскую землю, на него надвинется уйма дел. На душе было неспокойно. Марков не старался убедить себя в том, что «всё в порядке». Никто из моряков не выразил большего желания идти в этот рейс, увидя фотографию «чайного клипера», как иронически назвал самоходку один из капитанов. Пришлось набирать людей с улицы. Как они покажут себя в море? Сумеют ли? На эти вопросы анкеты не отвечали.
Роман о становлении характера молодого человека, связавшего свою жизнь с морем, о трудных испытаниях, выпавших на его долю в годы Великой Отечественной войны, когда главный герой вместе со своими товарищами оказался интернированным в одном из фашистских портов, о налаживании мирной жизни.
«Корабль идет дальше» — документальная автобиографическая повесть. Здесь нет вымысла — только события, фамилии, факты, сюда вошли также воспоминания автора о четырехлетнем пребывании в баварской тюрьме-лагере в 1941–1945.
Имя писателя Юрия Клименченко известно любителям маринистской литературы по книгам «Штурман дальнего плавания», «Истинный курс», «Неуютное море», «Неспущенный флаг», «Чужой ветер» и сборнику рассказов «Открытое море». Капитан дальнего плавания Юрий Клименченко хорошо знает и любит флот, его людей. В повести «Дуга большого круга» писатель рассказывает о судьбе Ромки Сергеева, одного из главных героев «Штурмана дальнего плавания». Это повесть о капитане, хорошем, честном человеке со сложной судьбой.
«Голубой трансатлантической линией» называют маршрут плавания пассажирских судов между Европой и Канадой.Двенадцать сильнейших капиталистических судоходных компаний обслуживали эту линию. И вдруг в 1965 году неожиданно в Атлантике появился советский теплоход «Александр Пушкин». Все предрекали ему неудачу. «Не выдержит конкуренции», — говорили специалисты.Командовал судном молодой капитан Балтийского пароходства Арам Михайлович Оганов. К январю 1970 года семь судовладельцев сняли свои теплоходы с этой линии.
Известный роман выдающегося советского писателя Героя Социалистического Труда Леонида Максимовича Леонова «Скутаревский» проникнут драматизмом классовых столкновений, происходивших в нашей стране в конце 20-х — начале 30-х годов. Основа сюжета — идейное размежевание в среде старых ученых. Главный герой романа — профессор Скутаревский, энтузиаст науки, — ценой нелегких испытаний и личных потерь с честью выходит из сложного социально-психологического конфликта.
Герой повести Алмаз Шагидуллин приезжает из деревни на гигантскую стройку Каваз. О верности делу, которому отдают все силы Шагидуллин и его товарищи, о вхождении молодого человека в самостоятельную жизнь — вот о чем повествует в своем новом произведении красноярский поэт и прозаик Роман Солнцев.
Книга посвящена жизни и многолетней деятельности Почетного академика, дважды Героя Социалистического Труда Т.С.Мальцева. Богатая событиями биография выдающегося советского земледельца, огромный багаж теоретических и практических знаний, накопленных за долгие годы жизни, высокая морально-нравственная позиция и богатый духовный мир снискали всенародное глубокое уважение к этому замечательному человеку и большому труженику. В повести использованы многочисленные ранее не публиковавшиеся сведения и документы.
Владимир Поляков — известный автор сатирических комедий, комедийных фильмов и пьес для театров, автор многих спектаклей Театра миниатюр под руководством Аркадия Райкина. Им написано множество юмористических и сатирических рассказов и фельетонов, вышедших в его книгах «День открытых сердец», «Я иду на свидание», «Семь этажей без лифта» и др. Для его рассказов характерно сочетание юмора, сатиры и лирики.Новая книга «Моя сто девяностая школа» не совсем обычна для Полякова: в ней лирико-юмористические рассказы переплетаются с воспоминаниями детства, героями рассказов являются его товарищи по школьной скамье, а местом действия — сто девяностая школа, ныне сорок седьмая школа Ленинграда.Книга изобилует веселыми ситуациями, достоверными приметами быстротекущего, изменчивого времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
