Неугасимый огонь - [135]
— Возможно, мы совсем скоро услышим о выступлении Величайшего.
Александр минуту молчал.
— Почему ты говоришь об этом только сейчас?
— Прости, царь, я лишь исполняю приказы тех, кто надо мной. Но даже если бы не нынешний разговор, ты всё равно узнал бы об этом в ближайшие дни.
— Да… — медленно проговорил Александр, — когда Тутмос уже выступил бы…
— Я не сомневаюсь, что Величайший сокрушит Угарит, — поспешила остудить накалившуюся атмосферу Анхнофрет, — и тогда твои купцы смогут ходить в порты Священной Земли, не выплачивая податей. Естественно, мы будем ожидать таких же послаблений для торговцев Та-Кем.
— Что ж. Такой договор я готов подписать, — сказал царь, — однако, как я смотрю, египтяне, не слишком уважая торговую суету, всегда ждут, когда зрелый плод сам упадёт им в руки. Вы решили разорить Угарит, когда казна его царька наполнилась золотом алифоров[127]. И вознамерились перехитрить «пурпурных», торгуя с моим царством напрямую, без лишних налогов.
— Ты осуждаешь такой подход, царь?
— Напротив, нахожу его разумным, — подумав, ответил Александр.
Он покосился на Птолемея. Тот поджал губы, но ничего не сказал. Анхнофрет проследила взгляд Александра и поняла, что македоняне не обрадовались новостям, и последние слова царя прозвучали лишь для того, чтобы разрядить обстановку.
В воротах временного забора, окружавшего стройку, появился Эвмен. Александр заметил его, подозвал кивком головы. Архиграмматик приблизился.
— Царь, важные вести. Неприятные.
— Говори.
Эвмен покачал головой.
— Здесь нельзя.
Александр кивнул. Они отошли в сторону.
— Что случилось?
— Цитанта мёртв, — ответил Эвмен.
— Болезнь? — быстро спросил царь.
Его лицо, только что расслабленное, мгновенно окаменело.
— Пока неясно. В Хаттусе хаос. Произошло что-то из ряда вон выходящее. Муваталли распространяет слухи, будто царя поразили боги.
— Что?!
— Многие слышали во дворце грохот. Говорят, тронный зал заволокло дымом. Вместе с царём погибло несколько высших сановников.
— А Хуцция? — подался вперёд Александр.
— Неизвестно. Его не могут найти.
Александр минуту молчал.
— Когда это случилось?
— Вчера. Наш человек выпустил голубя на рассвете.
— Вчера…
Александр повернулся к телохранителю.
— Клит, отзови Гефестиона и Лагида и быстро во дворец. Пойдём, Эвмен.
Анхнофрет удивлённо проводила взглядом в одночасье посерьёзневших македонян.
— Что случилось? — спросил Лисипп.
— Не знаю…
Дальнейшая беседа расклеилась. Анхнофрет слушала вполуха, отвечала невпопад, а потому поспешила удалиться под благовидным предлогом.
Возле своих покоев она встретила Хранителя из числа составлявших её свиту. Он сообщил ей то, что уже знали македоняне. Анхнофрет не на шутку встревожилась. Она не ожидала подобного, о замысле Мерит-Ра ничего не знала.
Повод для встречи с Александром в тот день больше не представился. На следующий день от Тутии прибыла ладья с ингредиентами красок для росписи храма и благовониями. На ней доставили сообщение для посланницы, уведомлявшее, что в четырнадцатый день месяца Мехиру[128] Величайший Менхеперра выступил с многочисленными воинствами сухим и морским путём в поход «на помощь союзному Ашшуру, терпящему бедствия от нечестивого царя Бабили».
Пять дней назад.
Сердце Анхнофрет забилось чаще. Она ждала этого события, давно спланированного. Оно должно было произойти через много лет, но с явлением македонян расстановка сил на Престоле Геба изменилась настолько, что поход Величайшего на Бабили стал возможен значительно раньше.
Теперь следовало собраться, привести мысли в порядок и успокоиться. Она должна вести себя спокойно, самоуверенно и при этом приветливо. Как всегда. Сейчас наступал важнейший этап её миссии, многократно обговорённый с Мерит-Ра ещё в Бехдете.
Александра явно взволновало сообщение, что цель Величайшего — Угарит. Как царь поведёт себя, когда узнает, что Угарит лишь малое препятствие на пути Менхеперра, которое просто не следует оставлять за спиной? Когда увидит, что воинства Священной Земли значительно превосходят то число, которое необходимо, чтобы проучить Архальбу?
Кто знает, как Александр может истолковать действия Величайшего? Не бросится ли он, очертя голову, в какую-нибудь авантюру, которая приведёт к печальным последствиям? И не только для македонян. После Камира они стали очень подозрительны.
Анхнофрет должна успокоить Александра, уверить его, что вся эта сила направлена вовсе не против него. Это давние дела с Ашшуром и Бабили. Этим делам почти сто лет и они, конечно же, не касаются македонян.
Для большей демонстрации миролюбия в Александрию вскорости собирался прибыть Нимаатра. Анхнофрет его кандидатура для данной задачи не нравилась. Он слишком раздражён на македонян за Камир, но Тутии дал ей понять, что в Доме Маат считают — так будет лучше. Одновременная демонстрация и миролюбия и мускулов.
«А ты постараешься, чтобы мускулы играли не слишком явно».
Она не смогла встретиться с Александром и на следующий день. Он был очень занят, долго заседал с военачальниками. Анхнофрет догадывалась, что они обсуждают. Как быть с хатти. По-прежнему ничего не было известно о происходящем в Хаттусе. Сообщений не поступало ни македонянам, ни ей. Лазутчики Дома Маат, если с кем и связались бы, то не с ней, а с Тутии. В этой части Зелёных Вод он был старшим сановником Величайшего. Но ей Тутии ничего не сообщал, даже если сам знал.
