Неугасимый огонь - [10]

— Долго копаешься, рыжий.

— Как ты с тем сбежавшим варваром? — огрызнулся Теримах.

Аристон сплюнул, ударил пятками коня и убрался. За ним из лагеря вытягивались его люди — девять сотен легковооружённых всадников, «бегунов».

Поторапливались и пешие фракийцы, которыми командовал князь одрисов Ситалк.

— Зря царь опять отправил с нами этих варваров, — вздохнул Полидор.

— Судя по их числу, это он нас с ними отправил, а не наоборот, — философски заметил Теримах.

— Аристон, две илы в дозор, — скомандовал Кратер, восседавший на буланом «фессалийце».

Поднимающееся солнце ещё только-только оторвало свой ослепительный диск от края гор, а македонская колонна (хотя, по справедливости, в большей степени фракийская) уже была на марше. Она змеёй вилась по дороге между каменных столбов. Воины ускоряли шаг на слишком опасных участках, где за скалами могла обнаружиться засада. Выбираясь на равнину, шли неспешно.

Где находится отряд беглого хуррита Талзы, Кратер не знал. Он за ним не гнался. Шёл очень неторопливо. Колонна миновала уже несколько селений хеттов и даже пару небольших городков. Воинов здесь можно было по пальцам пересчитать. Обычная стража для охраны правопорядка. Сопротивления никто не оказывал, а Кратер приказал местных не обижать. За продовольствие расплачивались серебром. Когда же хозяева даже за плату не желали расставаться со своим зерном и овцами — применяли силу, но всё равно старались всячески сгладить конфликт, замять обиду хозяев. Тому немало способствовало хеттское отношение к правосудию. Отнял — возмести. Серебра и золота Кратер не жалел. После финикийского похода у Александра в том не было недостачи.

Хетты удивлённо таращились на пришельцев, но враждебных действий не предпринимали. Однако разведчики давно приметили, что при приближении колонны к очередному селению, на север мчится колесница или, что реже, всадник. Гонцы в столицу.

Службу катаскопов-разведчиков Кратер развернул так широко, как никогда прежде. Македоняне шли по знакомым краям. Конечно, очертания засеянных полей были совсем другими, да и русла маленьких речек, зачастую, пролегали иначе, но каменные столбы, отличный ориентир, никуда не делись. Когда македонское войско шло через Каппадокию к Иссу, царская канцелярия вела путевые заметки и землеописание очень тщательно. Да и не только тогда. Составление карт и периплов было одной из главных обязанностей Эвмена. Вот они и пригодились. Кроме того, на случай непредвиденного, отряд сопровождали проводники, набранные в Киццувадне.

Конные разведчики двигали впереди, сзади и по бокам от колонны на расстоянии примерно двадцати стадий. Кратер прекрасно знал, что происходит вокруг. Он знал, что при выходе из теснины Киликийских Врат, прохода в горах Тавра, которые местные звали Вратами Тешуба, за колонной внимательно следили дозоры варваров. Несколько раз на расстоянии прямой видимости, почти не скрываясь, появлялись от пяти до десяти колесниц, быстро уносившихся прочь.

Отряд Кратера шёл по этой новой Каппадокии уже семь дней, не делая слишком больших и утомительных переходов, «двигался шажками», как выразился стратег, когда разведка донесла, что позади колонны замечено около пяти десятков колесниц.

— Уже теплее, — усмехнулся Кратер.

При движении по равнине, далеко на севере виднелось здоровенное пылевое облако, поднять которое могла бы только довольно большая армия.

На следующий день хетты нанесли первый удар. Вернее, укол. Около двадцати колесниц атаковали тыловое охранение, забросали дротиками и стремительно унеслись. Через пару часов больше сотни колесниц напали на головную часть колонны, но бой опять по инициативе хеттов вышел скоротечным.

— Преследуй их, Аристон, — приказал Кратер, — помнишь, как все обговаривали?

— Помню, — ответил фракиец.

Две илы пеонов, четыреста всадников, погнались за колесницами. Вскоре вернулись. «Не догнали».

Следующие два дня хетты продолжали наскоки отрядами различной численности. Обе стороны понесли незначительные потери. Всего около дюжины убитых, да три десятка раненных.

— Скифская война, — усмехнулся Кратер и спросил проводника-хуррита, — они всегда так воюют?

— Нет, — покачал головой тот, — хатти любят ударить один раз большим войском. Колесницами на равнине.

— У них мало пехоты?

— Пехоты много, но колесницы главнее, первыми бьют.

— А сейчас почему кусают, как комары?

— Не знаю, господин, — пожал плечами проводник, — но хатти любят хорошо укрывать своё войско до главного удара.

— Понятно, — хмыкнул стратег, покосившись на клубы пыли вдалеке, — хорошо укрывают.

На десятый день он уже знал, что с севера подошло войско, численно превосходящее его отряд вдвое, если не втрое. Разведчики сочли костры в лагере врага, расположившемся на ночлег в тридцати стадиях к северу от македонян.

— Завтра все сюда заявятся, — предположил Ситалк, — пора уносить ноги.

— Рано, — возразил Кратер.

— Позади нас ещё один отряд, — напомнил Аристон, — возьмут в клещи.

Вскоре после выступления на рассвете следующего дня, македоняне достигли наезженной телегами дороги, идущей с запада на восток.

— Что за дорога? — спросил Кратер проводника.