Неудачники, или Как сломали забор - [9]
— Ура! — завопили мы.
— Не так громко. Лодку еще надо построить. А то у нас уже был печальный опыт.
И он подмигнул нам.
Лодку мы построили. Если говорить правду, ее сделали я и Толя. Но и остальные не сидели сложа руки. Мишка и здесь сломал две доски, а Колька одну. Но все это мелочи по сравнению с тремя сломанными досками Кардинала Ришелье.
Мы все ловко научились шуровать рубанком, а гвозди забивали с двух ударов. Мишка теперь говорил всем знакомым мальчишкам нашей улицы:
— Лодку построить — раз плюнуть. Были бы золотые руки! Когда вырасту, буду строить атомные ледоколы.
Мы зашпаклевали лодку и покрасили в две краски, нижнюю часть — красной, верхнюю — синей.
Большой спор разгорелся из-за названия. Оказалось, что построить легче, чем назвать. Что только не предлагали!
— Кардинал Ришелье, — кричал Сашка Лопух.
— Пилигрим! — орали мы.
А Витька нам изменил. Когда Толя спросил его мнение, он скромно потупился:
— Черноморочка…
Васька Кардинал ничего не, предлагал. Он, наверное, думал о том, как сделать, чтобы его выбрали капитаном.
Конец спорам положил Толя:
— Назовем эту лодку так же, как Колькину — «Пилигрим».
И Колька побежал выписывать белилами на носу лодки непонятное красивое слово «Пилигрим».
ПОДНИМАЕМ ПАРУСА
В воскресенье состоялся спуск «Пилигрима» на воду. Он проходил в торжественной обстановке. Братья башибузуки ударили в дырявую кастрюлю, хор имени Кардинала Ришелье рявкнул «Эх, ухнем». Витька что есть силы загудел на расческе с папиросной бумагой, а Толя, Кардинал, Мишка и я потащили лодку к воде. Колька бегал вокруг нас и умолял:
— Полегче… Полегче… Киль поцарапаете.
Он уже считал себя капитаном и командовал нами.
Когда до воды осталось не больше метра, Колька остановил нас и дернул матроса за рукав:
— Толя, мне с тобой посоветоваться надо.
Они отошли в сторону. Колька что-то сказал, и Толя захохотал:
— Ладно.
Колька вытащил из-за пазухи бутылку хлебного кваса и привязал ее шнурком от ботинка к кольцу на носу лодки. Мы ничего не понимали.
— Так полагается! — важно разъяснил Колька. — Когда корабль спускают на воду, о его борт всегда разбивают бутылку шампанского.
— Это не шампанское, — завопил Кардинал. — Это квас! По четырнадцать копеек бутылка… Корабль испортишь!
— Главное, чтоб шипело!
Хор с новой силой грянул «Эх, ухнем», и Колька ухнул — только пена полетела.
— А теперь за дело, — скомандовал Колька. — На-ва-лись.
Мы столкнули лодку на воду, и все полезли в нее. Прибежал хор, и лодка чуть-чуть не утонула.
— Я главный рулевой, — негодовал Витька, стоя по горло в воде. К лодке он даже не смог пробиться.
Толя велел всем вылезти на берег. Мы неохотно покинули лодку, потому что захватили самые лучшие места. Все вылезли, а Витька забрался в лодку, уселся на место рулевого и стал выжимать тапочки. Толя засмеялся и сказал Витьке:
— Никого не пускай.
Витька так посмотрел на нас, что мы чуть не лопнули от зависти.
В первое плавание пошли Толя, Витька, Колька и Кардинал. Они сделали широкий круг по плесу и вернулись назад. Потом катались все по очереди. Эх, какая это была лодка!
К концу дня в нее набралось ведра два воды.
— Протекает, — напугался Колька и накинулся на Витьку: — Это все ты! Тапочки выжимаешь…
— В порядке вещей, — успокоил Толя. — Это пока она не набухнет.
Лодка набухала целую неделю, а мы каждый день ходили и смотрели, как она набухает.
Однажды вечером папа мне сказал:
— Ты возьмешь в дорогу компас, который я тебе подарил в прошлом году?
— В какую дорогу? — удивился я.
— Ну и хитрец! Я все знаю, Анатолий Сергеевич приходил и целый час уговаривал маму отпустить тебя в поход.
Если бы я был маленьким, я бы, конечно, заскакал от радости. Ох, и молодец же наш Толя, Анатолий Сергеевич!
А папа продолжал:
— Все начинается с малого. Сегодня ты построишь лодку. Завтра поступишь в мореходное училище. А послезавтра станешь капитаном китобойной флотилии «Слава»!
Но тут в папины мечты вмешалась мама. Она говорила целый час: что меня знает, что я каждый день без спроса на речку бегаю и что я там наверняка раз пять утону.
А папа разволновался и стал доказывать, что мне пора быть самостоятельным, что три дня — это не месяц, что Анатолий Сергеевич обещал за мной присматривать особо.
Но в общем я ее уговорил. Хорошие все же у меня родители! Не то, что у Витьки. Его в поход не пустили ни под каким видом.
— Я любознательный. — напрасно плакал Витька. — Я гербарии собирать буду. Вы во мне ученого губите…
Ох, и плохо же быть дошкольником!
В поход отправились: наша тройка, Кардинал Ришелье, братья башибузуки и Сашка Лопух. Поехали, собственно, только кружковцы. Чомбе тоже напрашивался, но мы ему устроили легкий экзамен по морскому делу. Он даже узел не мог завязать, и мы отпустили его на все четыре стороны.
— Не очень-то и хотелось, — обиделся Чомбе. — Там вас комары загрызут. Приветик!
Он сел на велосипед и укатил.
Провожать нас пришел весь двор. Девчонки поднесли Толе букет цветов, а Толя их дал подержать капитану Кольке, потому что был занят. Колька понюхал цветы:
— Это, конечно, не тропики, но в дороге пригодится…
И запихал букет в карман.
Витька нас провожать не пришел. Его вместе с Марсиком заперли дома, чтобы не сбежали.
