Нет святых в аду - [22]

— Я понимаю.

Хенсон положил в карман туристскую карточку и документы на машину, действующие в продолжение ста восьмидесяти дней, и сказал:

— Спасибо вам за хлопоты, или, как говорят наши братья по ту сторону границы, — «грациас».

— Вы знаете испанский, сеньор?

— В совершенстве.

— Тогда вам не угрожают никакие неприятности! Доброго пути и удачи!

— Благодарю.

Неоднократно сталкивающийся с нравами приграничных городов, Хенсон тщательно запер все окна и двери машины, чтобы не лишиться вещей, положенных на заднем сиденье. Господа, живущие близ границ, обычно не брезгуют подхватить барахлишко из проезжающих машин, чтобы потом за четверть цены продать его другим туристам.

К тому же. полуденный зной сделал невыносимым пребывание в кабине: металл просто обжигал. Хенсон огляделся по сторонам и сказал Ванде:

 — Нам придется немного подождать, пока не спадет жара. Что, если мы выпьем по стаканчику за удачу?

 — Я с удовольствием, — просто проговорила она.— Мы еще не переехали мост, а в моем желудке что-то постоянно сжимается.

 — Мой желудок ведет себя так с той минуты, когда я узнал о смерти Коннорса. Вот уже три недели он продолжает безобразничать, и я удивляюсь, как он еще не устал. Но факт налицо: он все время дает о себе знать.

 Ванда сжала его руку.

 — Все будет хорошо. Вот увидишь.

 — Я надеюсь. Если мы благополучно минуем мост, то потом все пойдет как по маслу.

 —:У нас все получится, не сомневайся.

 — Если бы так!

 Хенсон заметил, что их автомобиль стоит как раз возле бара. В окно они смогли бы наблюдать за машиной. Он перевел Ванду через улицу, и они вошли в бар, оснащенный кондиционером. Официантка подлетела к ним за заказом.

— Для меня «Том Коллинз»,— попросила Ванда, — очень холодный и много джина.

— А мистеру?

— Двойной белый «Ронрико» и бутылку «Карта-Бланка».

— Хорошо, мистер.

— Что такое «Карта-Бланка»? — не поняла Ванда.

— Это пиво. На мой вкус, самое лучшее. Я не знаю, сколько оно стоит здесь, но по ту сторону границы за него берут просто гроши.

Впервые после их бегства из Чикаго Ванда задала вопрос о деньгах:

— У нас хватит средств, чтобы добраться до нужного места?

— С лихвой, — уверил ее Хенсон, — если мы не будем делать глупостей.

— А паспорта?

— Я могу воспользоваться паспортом Будрика. А потом мы купим паспорт для тебя, он здесь стоит менее тысячи долларов. Я хочу, чтобы у тебя был паспорт, в точности отвечающий твоим приметам. Город кишит людьми, которым запрещен въезд в США. Визы выдают куда угодно, только не в Штаты.

— И ты допустил, чтобы я нервничала в течение трех недель?

— Эта деталь казалась мне несущественной. Когда мы доберемся до Мехико и добудем паспорта со всеми необходимыми визами, мы долетим до какого-нибудь порта Центральной Америки. Оттуда проследуем в Касабланку, Танжер или Порт-Саид. И наконец, сядем на другой самолет и отправимся в Порту-Амелию.

— Ты действительно так доверяешь Джонни Энглишу?

— Как самому себе.

— И он возьмет тебя на службу?

— Вот уже пятнадцать лет, как он непрерывно меня зовет.

— До чего замечательно!

— Да, действительно замечательно.

Хенсон обнаружил, что их стаканы опустели. Он знал, что уже пора ехать, но. заказал следующую порцию, прекрасно понимая, что оттягивает отправление.

— Мне больше не надо,— попросила Ванда.— С меня достаточно.

 — Как хочешь.

— Ты боишься, да, Ларри?

Хенсон честно признался:

— Будь мне на несколько лет меньше, я бы не нуждался в допинге. И я не успокоюсь, пока мы не доберемся до Мексики.

Ванда подняла свой стакан и чокнулась с Хенсоном, глядя ему прямо в глаза.

— За наш приезд в Мексику,— провозгласила она. — Ты был не слишком счастлив со своей женой, не так ли?

— Я никогда не отдавал себе в этом отчета, но я и вправду был несчастлив.

— А со мной?

— Ты сама знаешь.

Ванда прикоснулась рукой к своему животу, который в скором времени должен был округлиться.

— Да,— сказала она,— мне полагается знать. Но ты ни о чем не жалеешь?

— Нет,— серьезно ответил Хенсон.— Даже если нас задержат на границе. Я провел самые счастливые в моей жизни три недели.

Ванда накрыла ладонью ладонь Хенсона.

— Ты— моя любовь. Я тоже никогда не была так счастлива.

— Даже будучи беременной от мужчины, с которым не состоишь в браке?

— Какая разница, если ребенок от тебя?

Официантка принесла счет и положила его на стол.

Хенсон расплатился купюрой, которая покрыла сумму, оставив еще хорошие чаевые. Он встал и помог Ванде выйти из-за стола, приговаривая:

— Пошли! В дорогу. Следующий этап —. Монтеррей или даже Сьюдад-Виктория. До них лишь пятьсот километров.

— Как скажешь.

Хенсон и Ванда пересекли улицу и подошли к своей машине. Металл и пластиковые сиденья были еще горячими, но уже вполне сносными. Как только они тронутся, станет прохладнее. Развивая хорошую скорость, он сумеет к ночи достигнуть Сьюдад-Виктории.

Он проехал по Гваделупа-стрит и повернул налево, на авеню Кавент, к пограничному мосту.

Он говорил себе, что смешно так волноваться. Переезд через границу был лишь формальностью. Даже если его искали, считая виновным в убийстве, он до сих пор ничем не рисковал. Пересаживаясь из автобуса в поезд, потом в старую машину, он слишком запутал следы, чтобы полиция их поймала,