Нет святых в аду - [21]

— Да, конечно! — Хенсон зажег сигарету и дал ей затянуться.— А теперь, если бы ты оделась, мы бы пошли пообедать и пропустить стаканчик.

Ванда выпустила идеальное колечко дыма.

— Сейчас, — сказала она и посмотрела на Хенсона. — Ты переживаешь, Ларри?

— Немножко.

Она повернулась и прижалась к нему.

— Не нужно. Вот увидишь, все устроится как нельзя лучше.

— Откуда ты знаешь?

— Инстинкт, конечно. Мне пришлось бросить школу, чтобы пойти работать, и только потом я смогла поступить в коммерческий колледж. И все то, чему меня учили, я почти позабыла. Скажи, Ларри, я не слишком хорошо печатаю на машинке?

— Я встречал лучших машинисток.

— И я нуль в орфографии?

— Да, есть люди более грамотные.

— Тогда почему же он так поступил?

— Кто он? Поступил как?

— Мистер Хелл. Он перевел меня из архива к тебе секретаршей, когда твоя секретарша вышла замуж.

— Понятия не имею.

— Да еще после того, как я ему отказала!

— Возможно, он увидел в тебе скрытые таланты, а, возможно, он просто филантроп.

— В каком смысле?

— В таком, что он решил устроить тебя на хорошее место.

— Он?!

Хенсон задумался. Ванда была права. Джек Хелл никогда никому не помогал. Он провел свою жизнь, занимаясь только собой и с безразличием относясь к остальному человечеству. Для него все мужчины и все женщины на свете существовали лишь для того, чтобы он мог использовать их в своих целях.

— Короче, я ничего не понимаю,— признался он.

Ванда подвинулась еще ближе и обняла его.

Сперва Хенсон решил, что Ванда опять кочет любви.

Близость ее тела, как всегда, возбуждала его, но он слишком переутомился,чтобы дать ей желаемое.

Ванда отодвинулась от него. Она ничего не хотела. Девушке просто нравилось обнимать его, ухаживать за ним и знать, что он принадлежит ей.

— Ты, наверное, устал,— нежно проговорила она.— Почему бы тебе не вздремнуть пару часиков? Потом мы пообедаем и, если пожелаешь, напьемся допьяна. А там посмотрим.

Руки и тело Ванды, как обычно, произвели магическое действие. Как бы он ни уставал, силы немедленно возвращались к нему. Вот так ему следовало жить с самого начала: Даже сделавшись столетним старцем, оп никуда не отпустит Ванду. Он возразил:

— Но ты, вероятно, ужасно голодная?

Тихим, едва слышным, но твердым голосом она прошептала:

— Что такое голод, дорогой? Главное — это ты. А ты принадлежишь мне. 

Глава 9

Двадцать шесть лет прошло с тех пор, когда Хенсон последний раз приезжал в Ларедо. Тогда он учился на третьем курсе университета и один из преподавателей нашел ему здесь работу на летнее время.

После таможни им останется ровно тысяча триста тринадцать километров пути до Мехико. Тринадцать и тринадцать! Может, это окажется для них счастливым числом?

— Ты уже бывал здесь? — спросила Ванда.

— С тех пор утекло немало воды. И мне было тогда приблизительно столько, сколько сейчас тебе. И я работал в основном за городом, на линии высокого напряжения.

Больше всего Хенсона удручало множество новых отелей и мотелей. Он не помнил, чтобы видел здесь мотели раньше. Тогда ему и в голову не приходило, что такое возможно. Сперва он ночевал в туземной хижине, потом на голой земле высохшего русла реки, прямо на песке, завернувшись в одеяло и глядя на звездный купол неба. Он улыбнулся при мысли о звездах, таких низких, что до них можно было дотянуться рукой...

Стать инженером. Вот о чем он мечтал тогда. А теперь у него остались лишь воспоминания, и контора, которая была мозговым центром сотен производств. Хенсон сразу же поправился— сейчас он не имел даже конторы. У него были только кое-какие знакомства и Ванда.

Но их вполне хватит. Они выйдут из положения.

Он без труда нашел правление автомобильного клуба. Дежурный служащий держался любезно и предупредительно, но он чем-то напоминал Джека Хелла.

Заполняя туристскую карточку и документы на машину, он пытался уговорить Хенсона застраховать автомобиль, уверяя его, что американские обязательства закончатся сразу, едва они пересекут пограничный мост.

Хенсон горько улыбнулся. Он не нуждался ни в какой страховке. Если полиция Чикаго обвинит его в убийстве Ольги и Коннорса, ему, скорее, понадобится позаботиться о собственной жизни, чтобы Воспитать ребенка Ванды, в существовании которого они уже не сомневались.

— Нет, благодарю,— сказал он служащему,.

Он тем не менее поменял пятьсот долларов на мексиканские песо, считая, что больше всего настораживает и привлекает внимание полиции обмен пятидесяти и сотенных купюр в Мексике.

Продолжая вежливую беседу, служащий спросил:

— Это ваш первый визит в Мексику, миссис Будрик?

— Первый, — ответила, улыбаясь, Ванда;

— Страна вам, безусловно, понравится. Мексиканцы очень отличаются от нас, но они удивительно гостеприимные. — Он посмотрел на соблазнительную фигуру молодой женщины и прибавил, понизив голос: — Могу я вам дать хороший совет, миссис?

— Конечно.

— На вашем месте в Мексике я бы воздержался от шорт и обтягивающих брюк,

— Почему?

— Вас могут оскорбить или задеть. Повторяю, мексиканцы гостеприимный народ и любезный, но кто-нибудь из них может распространить свою любезность немного дальше. Ведь молодая женщина в шортах рассматривается ими как... ну, скажем, как женщина легкого поведения.