Неспящий - [33]
Тем временем дорога упёрлась в углубление в скале, не слишком аккуратно обитое деревом, металлом и различным мало сочетающимся между собой мусором.
— Воодушевляет, — саркастично заметила Спек.
На стук в дверь никто не ответил, однако, она оказалась не заперта. Подумав, что возвращаться сейчас было бы глупо, путники вошли внутрь. Их встретила тесная гостиная, заваленная невероятным количеством хлама. Свет в неё пробивался только из небольшого окна над обшарпанной винтовой лестницей, ведущей на второй этаж. Сверху слышались разнообразные звуки: что-то булькало, гремело, шуршало, а поверх ступенек стелился лёгкий белёсый дым.
— Тейна Карагус? — осторожно окликнул Тори, но ответа не последовало. Тогда он начал пробираться к лестнице через наваленую прямо на проходе кучу гору различной утвари и ещё двенадцать знают чего. Вверху гостей встретила чуть более просторная и светлая комната. Вдоль её стен стояло несколько столов, вклинь уставленных различными баночками, склянками, мензурками и колбами. Кое-где горел огонь от спиртовки, то тут, то там были разбросаны книги, многие из них были открыты, и на страницах отчётливо виднелись корявые пометки, сделанные от руки. В комнате пахло чем-то тонким и «прохладным», аромат немного походил на цветочный, но абсолютно точно был рождён химикатами. Над одним из столов склонился сгорбленный седой старик совсем невысокого роста. Он был облачён в длинную потасканную мантию грязного цвета, подпоясанную старым протёртым ремнём. Сверху был неуклюже натянут льняной жилет и рваные ремешки непонятного предназначения.
— Тейна Карагус, — повторил Тори, закашлявшись. От неожиданности старик подскочил на своём месте и выронил на пол мензурку, отчего та с глухим звоном раскололась, оставив под собой след из вязкой розоватой жидкости.
— Простите, дверь была открыта, мы подумали…
— Ох, добро пожаловать! — старик зашёлся в искренней улыбке, — давненько ко мне никто не захаживал! — Виатор немного напрягся от такого неожиданного радушия.
— Старика Карагуса редко навещают, — он был так по-детски непосредственен и рассеян, что это невольно вызывало улыбку.
— Тейна, Карагус, — несмело начал Виатор, — нам сказали, что у вас может быть зелье Виджи…
— Конечно, — деловито проговорил алхимик, — как раз доделывал очередную порцию, — он посмотрел на разбитую склянку у себя под ногами.
Тори ощутил вину за испорченное зелье и уже чуть было не отчаялся, но Карагус закатал широкие рукава и взмахнул руками в причудливом пассе. Осколки стекла поднялись с пола, сливаясь с жидкостью, после чего снова собрались в воздухе в наполненную мензурку, плавно опустившись в морщинистую руку.
— Скоро будет готово, детишки, подождите в гостиной, — мягко улыбнулся старик.
Спускаясь обратно по винтовой лестнице, Спек умудрилась налететь на какую-то коробку и потерять равновесие, едва не утянув за собой идущего сзади Виатора. Он с трудом удержал девушку от падения, не упустив шанс отпустить колкий комментарий по этому поводу. Но одного случайного прикосновения вполне хватило, чтобы ощутить дрожь во всём её теле. Тори почувствовал некоторую ответственность и желание позаботиться, но старался не подавать виду. Всем известно, что этой девчонке ничего не стоит обратить в стыдливый прах любой твой искренний порыв. Оказавшись в центре захламлённой гостиной, Спек вдруг снова стала серьёзной и подняла глаза на Тори:
— Тейна Тори, а он случайно..? — она замолчала и прикусила губу.
— Пока непонятно, — помрачнел Тори, вытащив амулет из кармана. Тот не подавал никаких признаков жизни, что заставило Виатора немного успокоиться, — посмотрим, что будет дальше. Не нравится мне всё это, больно уж хороший дедушка.
— Вот уж не думала, что тебя это может останавливать, — всё ещё не избавившись от ироничного тона сказала Спек. Однако Тори было явно не до шуток, особенно на эту тему.
— Знаешь, быть карающей дланью судьбы — так себе удовольствие.
— Карающая длань судьбы! — передразнила его Спек, — тебе бы сказания складывать. О самом себе.
Девушка заметила, что её подтрунивания не слишком забавляют собеседника. Тори становился всё мрачнее, и это было неудивительно. Ему бы действительно не помешал отдых от всего, что он пережил, но новые события всё нарастали, словно снежный ком. Может, оно и к лучшему — так ему не удавалось окончательно удариться в рефлексию, и осознание происходящего настигало его медленнее, чем течёт время в реальном мире. Но его глаза иногда выдавали весь тот ураган эмоций, подступающий к несчастному юноше всё сильнее и сильнее. Спек тоже хотелось помочь ему, даже несмотря на то, что они не были близки, если не учитывать тот факт, что он очень чувственно бросил её умирать, конечно… Хотя даже в этом случае он всё равно вернулся. Значит, его душа действительно гораздо живее, чем он пытается показать. И он пытается взять на себя эту большую роль просто потому, что у него нет другого выбора. Пытается соответствовать ей, оградив себя стеной осознания великого долга и принятия жертв, необходимых для его исполнения. Но в глубине души он просто мальчик из небольшой деревушки на окраине. Мальчик, который никогда ранее не видел смерти, не ходил по большим дорогам, не верил в то, что такое вообще может происходить с ним. Не лучший кандидат на роль избранного спасителя целого мира, не правда ли?
Когда-то остров Коа’Коа был райским местом, но все изменилось в день исчезновения моего дедушки. После этого мир сковала вечная зима, и замерзший океан отрезал нас от духов, что заботливо оберегали наш народ с начала времен. Я родилась намного позже трагических событий, но именно мне выпал шанс отправиться в опасное путешествие и узнать, что же случилось тридцать лет назад. Если я разгадаю эту загадку, то смогу растопить многолетние льды и вернуться домой. Если же потерплю неудачу… это может стоить мне жизни.
Опасный дар – погружаться в прошлое людей, прикоснувшись к ним – получил когда-то мальчик Такута. Это умение пугает окружающих, и Такута становится изгоем. Чтобы не общаться с живыми, он выбирает профессию тейна матэ – мастера, собирающего мертвецов в последний путь. Однажды к нему на стол попадает погибшая в бою с чудовищем девушка. Многих душевных сил стоит Такуте его решение обратиться к своему дару и узнать историю несчастной, лицом к лицу встретившись с монстрами, населяющими нашу жизнь…Эта книга – участник литературной премии в области электронных и аудиокниг «Электронная буква – 2019».
Кевин — типичный девятнадцатилетний житель Чикаго. Его окружают нищета, преступность, наркотики и постоянная необходимость выживать. Но всё это — лишь декорации для настоящей тьмы, таящейся в его душе: Кев страдает от стрессового расстройства, и вскоре начинает раз за разом переживать свою смерть. Он отчаянно пытается вспомнить события, повергнувшие его в это безумие, но последний год будто стёрли из памяти, а друзья и семья делают вид, что ни о чём не знают. Что же произошло год назад? Что такое важное потерял Кевин, после чего он уже не может быть собой? Сможет ли он вспомнить это, выживая на грязных и опасных улицах враждебного города?
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.