Нескучная жизнь policeman(a) Чапаева - [50]
Мы шли с Магомедычем рядом, делая вид, что ведём оживлённую беседу. Женька иногда останавливался, открывал свой пакет с покупками и молча гипнотизировал пачку с кефиром. Со стороны этот «актёрский ход» выглядел очень забавно. Но, если честно, мне даже показалось, что я видел, как дрогнула занавеска на кухонном окне в квартире на четырнадцатом этаже. Выйдя на «финишную прямую», мы заметили, что Дроздов уже нырнул в подъезд. Недалеко стоял и «логан» «топтунов». Оба сидели на месте, и Старый «шумнул» мне радиостанцией, мол, вижу, всё по плану. Таня «вела себя хорошо», шла ровненько и за весь переход ни разу не обернулась. Перед тем как набрать код подъезда, кивнула в нашу сторону, открыла дверь и придержала её, ожидая нас. Мы с Шароевым, прячась под козырьком, забежали в подъезд и прислушались. Где-то этажами выше громко играла музыка, плакал маленький ребёнок и лаял щенок… Подъезд жил своей жизнью.
— Я звоню? — нерешительно спросила Татьяна, доставая телефон из сумки.
— Да… только сама понимаешь… — недвусмысленно заметил я.
Через несколько секунд, дождавшись соединения, девушка сказала ровным, каким-то остекленевшим голосом, почему-то неотрывно глядя мне в глаза:
— Алик, я в подъезде… пельмешки тебе купила.
Видно, на другом конце отключились, потому что Татьяна как-то облегчённо вздохнула и сказала:
— Ну всё… А можно я здесь останусь?
— Нет, дорогая, а вдруг твой Алик захочет с тобой поговорить? Так мы ему такую возможность предоставим, — ответил я и, жёстко взяв барышню под руку, зашёл вместе с ней в лифт.
Лифт поднимался медленно, и мне казалось, что каждый трос, каждый ролик этого старинного советского механизма сопротивлялся движению вверх. Молчали, но на душе было как-то муторно и тревожно. Не покидало ощущение, что я что-то пропустил, что-то не учёл… Вдруг из рук Шароева на пол с грохотом упал его пакет с продуктами, и лифт моментально наполнился запахом жареных семечек… Бутылка подсолнечного масла раскололась!
— Андрюха, она ему условный сигнал подала. Пельмени… их не было у неё в сумке. Вспомни! Это мы с тобой пельмени! — заорал не своим голосом Шароев, в сердцах отфутболив порванный пакет.
— Ах, ты тварь! Ванька… — дошло до меня, и я, уже не контролируя себя, схватил эту гадину рукой за шею.
Неожиданно мы отчётливо услышали удвоенный эхом шахты лифта звук выстрелов. Два одиночных… короткая автоматная очередь… ещё один одиночный… В это время наш «дохлый» лифт находился на десятом этаже.
— Дрозд!!! — в отчаянии крикнул я, ударив кулаком по пластиковой обшивке рядом с головой теперь уже стопроцентной сообщницы преступления.
Татьяна, издавая какие-то нечленораздельные звуки, закрыв лицо руками, опустилась на пол лифта прямо в лужу нерафинированного подсолнечного масла. Лифт, дёрнувшись, остановился. Четырнадцатый. Я медленно вышел, держа табельный «макар» на уровне плеча.
— Васильич, в сторону! — услышал я голос Ваньки, стоящего на ступеньках чуть выше.
— Тю ты, чёрт… живой! — улыбнулся я, показывая направление движения Шароеву.
Магомедыч быстро вышел из лифта, волоча за собой брыкающуюся и поскуливающую Татьяну Любич.
— Условный сигнал подала этому чёрту. Представляешь? — легонько пнув сообщницу преступника, пояснил Ивану Шароев.
— Понял. А я смотрю: дверь открывается, и этот… В одной руке «калаш», в другой сумка… Я ему, типа, стоять… руки в гору. И выше его головы выстрелил. Думал, что испугается… А хрен там! Из «калаша», как саданёт… сука…
— Вань, у тебя кровь. Ты ранен? — спросил я, увидев, как из-под короткого рукава рубашки по левой руке Дроздова стекают несколько красных ручейков и капают с локтя прямо на новые джинсы парня.
— Блин, Васильич, ты только Светке не говори… Убьёт! — улыбнулся Дрозд, заглядывая себе под рубашку. — Царапина…
Мы своё дело сделали. Преступник был блокирован в квартире на четырнадцатом этаже. Мы с Дроздом держали дверь под номером девяносто шесть на мушке, а Шароев, приковав наручниками Татьяну Любич к металлическим перилам на лестничной площадке ниже, бегал по смежным этажам и вытаскивал жителей из квартир. Время было рабочее, поэтому большинство квартир, к счастью, оказались пустыми. Я приказал по рации «топтунам» перекрыть вход в подъезд и никого, кроме наших, не пускать. Бдительные жильцы тоже сложа руки не сидели. Отреагировали правильно и вызвали полицию с доставкой на дом. По их вызову подъехали два экипажа ППС. Я расставил парней по точкам, теперь огневая поддержка была надёжной. Несколько раз пытался докричаться до Чистова. Но то ли он меня не слышал, то ли откровенно посылал меня, но этого уже не слышал я. Его присутствие в квартире угадывалось только по какой-то возне и грохоту. Видно, баррикаду строил, идиот. А может быть, крушил всё от безысходности. Все ждали «тяжёлых». Как ни странно, но первыми на этаж поднялись прапорщик Сомова и Степан.
— Степан Блэкович, рад, что мы снова в одной команде. Сомова, привет, — искренне обрадовался я нашей встрече с этими неразлучными напарниками и показал им их место.
Стёпа, вывалив язык, похожий на совковую лопату, посмотрел на меня, скособочив свою умную красивую башку, шевельнул кончиком хвоста и пару раз сказал, подёргивая брилями:
Повесть «Звёзды Платона» — первая из нового афганского цикла «Метастазы Афгана». Простым и понятным языком описываются события, непонятной для многих, войны. О бывших школьниках и ПТУшниках, взявших в руки АК, АКМы, АКСы, ПКСы, ПКМы, СВД… Зверею, когда слышу: «Ну, что вы от ребёнка хотите? Мальчику всего 22 года!» Герой повести, гвардии старшина Леонид Анатольевич Платонов, за мужество, отвагу и героизм был награждён двумя орденами «Красной Звезды» и медалью «За Отвагу». Трижды ранен. В 19 лет!!! Главные герои не вымышленные.
«Ещё до завтрака замкомроты сообщил новость — сегодня прибывает пополнение. Сначала на них будет смотреть командир роты майор Чижов, а потом будут распределять по взводам. Второму разведвзводу обещали аж четверых. И не просто пацанят-спортсменов из карантина, от которых ещё мамкиными пирожками за версту несёт, а подготовленных в учебных отрядах по специальному курсу: „Армейская разведка“. К тому же уже по полгода отслуживших и „мама, я хочу домой“ во сне не шепчущих. Личный состав тоже готовился к приёму „карасей“.
«„Это ж надо… такие, зараза, маленькие ручки, а как больно. Уй, бляха! Вот как можно такими пальчиками здорового мужика до слёз довести? Ну, прямо гадюка какая-то!“ А о чём думать, когда из тебя нитки тянут? Ну, да! Нитки! Тянут-потянут, вытянуть, вашу маму, не могут!— Верунь, красота моя, долго ещё? — заискивающе спрашиваю у медсестры, смахивая случайную слезу, пытаясь подхалимажем приблизить конец экзекуции…».
В одном из московских отделов внутренних дел «тащит» службу майор с неприметной фамилией Чапаев. Нет! Не Василий Иванович. Зовут его Андрюхой. За плечами — командировка в горячую точку, на плечах — майорские погоны, а на груди — заслуженный боевой орден, который надевал десять раз за десять лет. У себя в ОВД майор А. В. Чапаев руководит отделом оперативного розыска. Ловит со своими «чапаевцами» бандосов и воров по горячим следам, «препарирует» сексуальных извращенцев. В общем, живет будничной жизнью одинокого опера с погонями, засадами, мордобоем и вечно пустым холодильником. Но однажды в жизни майора Чапаева случается событие гораздо более экстремальное, чем все раскрытые дела ранее, — в его жизни появляются Ксюша и ее маленькая дочь Женька.
Андрей Чапаев — уже известный читателям сотрудник московского уголовного розыска — получает повышение и новое звание подполковника и все с тем же рвением расследует дела. Главному герою предстоит выяснить, кто похитил племянника влиятельного чеченского деятеля; разобраться в перипетиях вендетты в рядах МВД; помочь другу найти насильника жены. Перед подполковником Чапаевым встает дилемма: сознательно пойти на нарушение должностных инструкций, потеряв звезду на погонах, или поступить по совести. Таковы будни оперативного сотрудника уголовного розыска.
Отгремели разноцветные салюты и фейерверки Московской Олимпиады. Улетел, обливаясь слезами, непонятного пола медведь. Отрыдал с прощальной песней товарищ Лещенко. Села подсчитывать дивиденды московская фарца. В столицу нашей Родины начали потихоньку возвращаться проститутки и уголовные элементы. Страна расслабилась. Напряглись только те, кому приказали. Есть такие граждане. С погонами на плечах. У них другие салюты, другие медали. Другие победы и поражения. Другие песни Саши Розенбаума. АФГАН!В книге присутствует нецензурная брань!
«Детектив с одесского Привоза» — первая книга молодого украинского писателя Леонида Дениско, переведенная на русский язык. Динамично и захватывающе рассказывает автор о мужестве работников милиции. Главный герой повести — сотрудник уголовного розыска, бывший рабочий, пограничник, участковый инспектор. Действие повести происходит в Одессе в наши дни в условиях усиливающейся и обостряющейся борьбы с преступностью.
Прошло три недели с момента закрытия дела о рое убийцы. Михаил, Анатолий Васильевич, Елена Николаевна, Ирина Игоревна и Евгений Петрович за это небольшое время стали настоящими друзьями. Никаких странных или необычных дел за это время не было. Пока однажды утром в полицейский участок не поступил звонок из местного драматического театра, при подготовке к репетиции прямо на сцене было обнаружено тело актёра из труппы. И тут начались странности, было похоже на то, что он умер от страха. Мало этого, по предварительным данным, он был мёртв около суток.
«Место встречи изменить нельзя», бестселлер классиков российской литературы братьев Вайнеров об оперативных сотрудниках Московского уголовного розыска (МУРа) и их борьбе с преступниками, в особом представлении не нуждается. Эта легендарная книга (1975) стала событием в литературной жизни страны, покорив миллионы читателей, а снятый по ней телефильм (1979) обрел всенародную любовь многих поколений зрителей. Тема этического противостояния Жеглова и Шарапова, таких непохожих друг на друга напарников-соперников, актуальна и сегодня.
Всё бы ничего, но непоседа Анхен не хочет больше учить гимназисток рисованию. Как бы сестра-близнец Мари её не отговаривала – там душегубы, казнокрады и проходимцы, куда ты?! Ты ведь – барышня! – она всё же поступает на службу полицейским художником. В первый же день Анхен выезжает на дело. Убит директор той самой гимназии, где они с сестрой работали. Подозреваемых немного – жена и сын убитого. Мотив есть у каждого. Каждый что-то скрывает. Не стоит забывать, что Анхен из рода Ростоцких, и у неё дар видеть то, что другие не в силах.
… напасть эта не миновала и областной центр Донское на юго-востоке российского Черноземья. Даже люди, не слишком склонные к суевериям, усматривали в трех девятках в конце числа этого года перевернутое «число Зверя» — ну, а отсюда и все катаклизмы. Сначала стали появляться трупы кошек. Не просто трупы. Лапы кошек были прибиты гвоздями к крестам, глаза выколоты — очевидно, еще до убийства, а горло им перерезали наверняка в последнюю очередь, о чем свидетельствовали потеки крови на брюшке. Потом появился труп человеческий, с многочисленными ножевыми ранениями.
Жизнь как минное поле, не знаешь, где рванет. Алена, мать двоих детей и оперуполномоченный уголовного розыска, внезапно становится обвиняемой в убийстве своей коллеги. Доказательства настолько железные, хотя героиня знает, что все факты основательно подтасованы. Кажется, что выхода практически нет. Но опера своих в беде не оставляют: на каждый аргумент обвинения готовится мощный и непоколебимый контраргумент защиты. А самой надежной защитой может стать нежданная любовь. Повесть может быть хорошим пособием для всех, кому интересна оперативно-розыскная деятельность и детективы, практическая работа оперативников, их душевные страдания, ежедневное общение друг с другом внутри оперативного сообщества, нравы, обычаи, традиции.