Нескучная классика. Еще не всё - [25]

С. С. Вы не раз проводили циклы авторских концертов поэзии Ахматовой…

А. Д. Да, я практически каждый год читаю Ахматову и на радио, и в концертах. В программе “Поэзия Серебряного века” без Ахматовой нельзя, даже если от Блока до Бродского выстроить гамму, все равно Ахматова – это очень сильная нота, мимо которой не пройти. Вот откуда это симфоническое звучание нашей поэзии в двадцатые годы.

С. С. Как-то ассоциируете себя с Анной Андреевной?

А. Д. Нет. Это невозможное сравнение. Я ее не видела, не знала, хотя в юности и была возможность. Но по лености, по молодости не очень-то любишь стариков, даже гениальных.

С. С. То есть могли бы познакомиться с Ахматовой, но в силу обстоятельств с ней не встретились. Я обожаю придуманное ею слово, которое уже стало, мне кажется, частью русского языка – “невстреча”. Есть ощущение, что у Ахматовой как раз с композиторами, с тем же Стравинским и с многими другими современниками, был целый ряд невстреч.

А. Д. О невстречах я бы не стала говорить, может быть, ей просто не хотелось с ними знакомиться.

С. С. А как вам замечательная, реальная история о создании стихотворения “Слушая пение”? Анна Андреевна, находясь в больнице имени Ленина в Гавани, в Ленинграде, услышала по радио певицу, исполнявшую “Бразильскую бахиану” № 5 Эйтора Вила-Лобоса. После чего написала эти гениальные стихи.

А. Д. Галина Павловна Вишневская попросила меня читать это стихотворение на одном из своих юбилеев в Большом театре. Но в этот день я должна была быть в отъезде, и меня просто записали на пленку. Вишневская очень дорожила этим стихотворением. Очень. И настаивала, чтобы оно прозвучало на юбилее, а мне настолько нравится запись “Бахианы” в исполнении Вишневской, что у меня каждый концерт кончается голосом Галины Павловны.

Женский голос, как ветер, несется,

Черным кажется, влажным, ночным,

И чего на лету ни коснется —

Всё становится сразу иным.

Заливает алмазным сияньем,

Где-то что-то на миг серебрит

И загадочным одеяньем

Небывалых шелков шелестит.

И такая могучая сила

Зачарованный голос влечет,

Будто там впереди не могила,

А таинственный лестницы взлет.

Саундтрек

С.С. Прокофьев. Романс “Сероглазый король”. Исполняет Тамара Синявская. Фортепиано – Зинаида Коган.

И.С. Бах. Чакона из партиты ре минор. Исполняет Яша Хейфец.

Д.Д. Шостакович. Симфония № 7. Государственный академический симфонический оркестр. Дирижер Евгений Светланов.

Э. Вила-Лобос. “Бразильская бахиана” № 5. Исполняет Галина Вишневская.

А. Вивальди. “Адажио”, А. Ахматова. “Ночное посещение”. Камерный оркестр “Виртуозы Москвы”. Исполняет Владимир Спиваков. Стихотворение читает Алла Демидова.

Теодор Курентзис Воин мечты

В 2003 году Владимир Спиваков предложил молодому греческому юноше, последнему ученику великого Ильи Мусина, стать главным приглашенным дирижером Национального филармонического оркестра России. С тех пор я с интересом слежу за творчеством удивительного человека – Теодора Курентзиса.

Пожалуй, ни один из классических музыкантов в нашей стране да и за ее пределами не вызывал за последнее десятилетие такого шквала эмоций, бурных и полярных. Есть обожатели, есть хулители – равнодушных нет. Конечно, этому есть объяснение. Любая публичная фигура – это сумма объективных качеств. Курентзис не просто обладает огромным музыкальным талантом, он наделен даром зажигать своими идеями людей, с которыми работает. Он ни на кого не похож, и эта непохожесть привлекает одних, раздражает других. Внешность, образ мыслей, а также способ облекать эти мысли в только ему одному присущие речевые обороты (русским языком он овладел в совершенстве, не избавившись от характерного обаятельного акцента) – всё это складывается в единый неповторимый образ. Вспоминается фраза Жана Кокто: “Культивируй в себе черты, за которые тебя упрекают, – это и есть ты”.

Съемки нашей программы совпали со временем перемен в творческой судьбе Курентзиса. Негласно было известно, что он со своим оркестром MusicAeterna решил покинуть Пермь, где за время работы ему удалось создать один из важнейших полюсов отечественной классической музыки, и возвращается в Санкт-Петербург, где прошли первые годы его жизни в России. Но официально об этом говорить еще было рано, поэтому, когда мы переходили от рассуждений о музыке к злободневности, мне приходилось проплывать между Сциллой и Харибдой. Как в детской игре: да и нет не говорите.

После нашей беседы у меня осталось чувство недосказанности и неразгаданности… Кто же он на самом деле? Музыкальный энтузиаст? Гениальный мистификатор? Мечтатель? Идеалист? Теодор Курентзис как-то сказал, что музыка для него – это лестница, ведущая в небеса. Красивый образ. И даже если у этой лестницы крутые ступени, хочется пожелать Теодору никогда с нее не спускаться.

Разговор 2019 года

САТИ СПИВАКОВА Теодор, рада тебя видеть в студии программы “Нескучная классика”. Буддисты говорят, что имя – это судьба. “Теодор” значит “дар божий”. Расскажи, пожалуйста, почему тебе дали это имя и ощущал ли ты его влияние на свою жизнь?

ТЕОДОР КУРЕНТЗИС Меня назвали так, потому что имя моего дедушки со стороны отца – Теодор. У нас имя передается от деда. И какая-то связь со святым, в честь которого человек окрещен, мне кажется, точно есть. Да и у людей с одинаковыми именами бывают общие черты. Зависимость от имени чем-то похожа на астрологию: она существует, хотя это сложно объяснить.