Несколько зеленых листьев - [10]

— Человек живет в надежде на встречу с грядущей весной, — мечтательно произнесла Дафна. — А это что, фиалки? — И она указала на какой-то скрученный фиолетовый комочек на земле, но оказалось, как тотчас рассмотрел Том, что это не редкий весенний цветок, даже не самая скромнейшая из фиалок, а выброшенная кем-то обертка от шоколада.

— Зато в наших рощах скоро появятся колокольчики, ради них тоже стоит пережить зиму, — продолжала Дафна. Крик осла ранним утром напомнил ей Дельфы и стук копытцев по булыжной мостовой, вот она и шла в мечтах о Метеоре, Пелопонессе и дальних греческих островах, еще ею неизведанных.

Этот душевный всплеск побудил молодого доктора Шрабсоула отстать от нее в надежде, что она не заметит его исчезновения. Хотя он был по натуре человеком добрым, особенно к людям пожилого возраста и старикам, его интерес к ним был исключительно профессиональным. Ему нравилось измерять кровяное давление, и даже сейчас он испытывал желание опробовать на группе пожилых дам, окружавших местного ректора, действие своего сфигмоманометра, но зато ко всему прочему в их жизни он был совершенно равнодушен. Он был убежден, что лекарства, предназначенные для нормализации кровяного давления, должны также предупреждать эмоциональные вспышки и те пароксизмы молодости, которым, к сожалению, все еще подвержены увядшие сердца тех, кто приближается к старости. Высказывание Дафны, что стоит жить ради встречи с грядущей весной, вывело его из равновесия и заставило по примеру жены поднять свою трость на сорняки, словно физическое усилие могло каким-то образом помочь Дафне сдерживать свои чувства.

— Эта тропинка — достояние общественности, и ей полагается быть чистой, — повторила Эвис. — А что это за нагромождение камней?

— Скорее всего, ОСП, остатки средневекового поселения, — объяснил Том. — Насколько известно, оно было где-то здесь.

Эмма задумалась над термином «ОСП», который напомнил ей о мясных субпродуктах, купленных ею в супермаркете как-то раз, когда она переживала период жестокой экономии. ОМС, отечественные мясные субпродукты, вроде так? Она улыбнулась, но обнародовать свои ассоциации не решилась.

— Между прочим, и этот кустарник нуждается в расчистке, — заметила мисс Ли.

— Несомненно. Виноват, — добавил Том, как будто помешать его росту было в его власти, — но именно этот кустарник как раз признак того, что в древности здесь существовало поселение.

Присутствующие переварили это сообщение в полном молчании. Они уже отошли от особняка на некоторое расстояние и теперь шагали мимо чего-то похожего на полуразрушенную сторожку. Домик весь зарос кустарником и явно требовал ухода, но Эмме казалось, что он вполне пригоден для жилья. От него веяло той романтикой, которой начисто был лишен особняк. Она принялась расспрашивать про сторожку, но никто не мог ей ответить ничего вразумительного.

— Может, кто-нибудь из этих людей знает? — наивно спросила она, когда звуки транзистора возвестили о появлении в лесу группы деревенских жителей.

— Сомневаюсь, — засмеялся Том, испытывая радость, даже ликование при одной только мысли о том, что они используют право войти на территорию парка и рощи, как, должно быть, это делалось еще в семнадцатом веке. Мешало только бессмысленное бормотание радио, которое его владелец не счел нужным выключить. Он сказал об этом Эмме, и она согласилась с ним: приятно убедиться, что дарованная когда-то привилегия по-прежнему сохраняется. Правда, она заметила, что различие между происходящим сейчас и эпохой трехсотлетней давности не только в радио. Бросалось в глаза, что вся молодежь была в джинсах, а люди постарше одеты в более новую, более модную и яркую одежду, нежели ректор и его группа.

Обмен приветствиями состоялся, так сказать, на равных. Том не сделал попытки завязать разговор о здоровье родственников, детей, внуков и скота, как этого можно было ожидать от владельца поместья или его собственных предшественников. Он заметил среди деревенских миссис Дайер, женщину, которая приходила убирать у них в доме, и ее присутствие подавило в нем всякое желание завязать беседу. Он знал, что лишь немногие из них придут на вечернюю службу. Из его собственной группы в этот вечер он мог рассчитывать лишь на свою сестру, мисс Ли и, возможно, мисс Флавию Гранди, женщину несколько моложе, чем мисс Ли, то есть возраста, так сказать, неопределенного. Мисс Ли и она жили вместе в одном доме. Но Том подозревал, что мисс Гранди предпочитает скромной сельской службе — а это было все, что он мог предложить, — торжественное богослужение в соборе. Молодой доктор и его жена редко ходили в церковь, а Эмма, хоть она однажды из любопытства и побывала там, была непредсказуема. Ее мать говорила ему, что Эмма занимается наукой и приехала в поселок подвести итог каких-то изысканий. Даже если она и не явится на вечернюю службу, подумал он, она может оказаться полезной в чем-нибудь еще. Вполне возможно, она хорошо печатает, хотя он вряд ли осмелится обратиться к ней с подобной просьбой, а то и сумеет расшифровать рукопись елизаветинской эпохи, на что не была способна ни одна из жаждущих оказать ему помощь дам.