НеСказки о людях, случившихся на моем пути - [9]

Если бы я мог совершить для себя хотя бы малюсенькое, хоть самое завалящее, чудочко…

Я бы не стоял час назад как последний болван у окошка ларька на автобусной остановке и не водил бы старенькой, еще советской, шариковой ручкой по ярко-красным цифрам на лотерейном билете. Один евро – такова цена надежды. Не на выигрыш, а на то, что когда-нибудь я смогу увидеть своих внуков и обнять старшую дочь. На то, что когда-нибудь я вернусь на родину, построю большой белый дом с красной черепичной крышей на берегу Волги, заберу туда своих дочерей с их семьями, и смогу, наконец, каждое утро вдыхать сладковатый аромат сосен, меда, речной воды и покоя.

Я купил надежду. За одно евро. Сорок третий раз. И чуть не опоздал включить телевизор. Вижу длинноногую бюрген со сладострастной улыбкой на кукольном личике. И слышу ее нежный голосок повторяющий комбинацию чисел:

– Sechs. Sieben. Dreizehn. Achtzehn. Zwanzig sieben. Vierzig drei… Und endlich. Acht!!! Auslosung ist beendet.

Святые покровители!..

И будет дождь, и будет радуга

Лето случилось уж слишком засушливое. Даже в моем родном городе, где температура выше +25 приравнивается к натуральному чуду, а дожди шесть месяцев в году, напротив, вполне нормальное явление. Жители к нему уже давным-давно привыкли и считают глупым менять свои привычки учиться и работать из-за почти круглосуточно льющейся с небес воды. А вот я уже успела отвыкнуть. Ехала навестить маму и заранее готовилась задумчиво вздыхать у окна, положив подбородок на ладони. А вместо этого мне пришлось срочным образом покупать соломенную шляпу, чтобы хоть как-то пережить отсутствие любимых солнечных очков и банданы, купленных в свое время на побережье Италии и благополучно оставленных за гипотетической ненадобностью дома.

Живу я в приморском городке и практически не расстаюсь с ними: это одни из тех повседневных вещей, без которых почему-то себя не мыслишь, хотя казалось бы… Но подарков для мамы было столько, что уложив на них необходимый минимум, и с трудом застегнув молнию сумки на колесах, во внешний карман уместился только кошелек и мобильный – какие уж тут очки, и тем более бандана… Меня это не то чтобы слишком огорчило, скорее, позабавило и ввело в глубокомысленную задумчивость (да, ту, что англичане называют таким страшным в советские времена словом «speculation») секунд на пять. Много для такой мелочи. Примерно столько же я потратила на осмысливание, совершенно не вязавшегося с моими детскими представлениями и воспоминаниями юности о родном городе, раскаленного асфальта и неподвижного горячего воздуха. Не только в пределах небольшого вокзала, но и за ними.

Я не долго мучилась состоянием когнитивного диссонанса. Поставила точку, выдохнув:

– Странно, конечно, но каких только чудес в жизни не случается…

Потом, уже ни времени, ни желания удивляться городу, также морально неподготовленному к жаре, как и я, не было.

Первый день я рассказывала маме о своей свободной, творческой и полной всякого разного жизни. Второй день мама о своей – трудной личной бизнес-эмансипированной судьбе, несколько раз я даже услышала обещание познакомиться с Толиком, по статусу бойфрендом, по сути – замом. Третий день мы просто занимались обновлением моего скудного, мальчишески – подросткового гардероба. Причем я кричала: «в этом я буду ходить только лет через двадцать, когда повзрослею и поумнею», мама: «тебя же юноши за своего пацана принимают, как же ты замуж выйдешь» – полный конфликт поколений, в общем. Поэтому на покупки ушло несколько больше времени, чем я втайне надеялась. И только на четвертый – и предпоследний – день я наконец-то выбралась погулять.

Первое, что я сделала, воплотила свое юношеское желание. И не где-нибудь, а прямо на детской карусели под окнами собственной квартиры. Выкурила тоненькую сигарету. Курить не слишком хотелось, но вот покурить чуть ли ни на маминых глазах – очень. Дурацкое желание, не спорю. Но дурацких желаний нет разве что у Богов, и то – не факт. Мама так и не успела в свое время узнать о том, что меня уже успели научить курить, а, уехав, занявшись деятельностью более интеллектуальной и интересной, я бросила. Почти. Как все, кто попробовав первый раз сигарету или бокал пива, сразу не решили что это «гадость редкостная» и не выплюнули.

А потом меня понесло. Сначала по стоптанной, мною в том числе, травянистой земляной тропинке, ведущей в школу, до сих пор не заасфальтированной. Мимо родных пенат к рынку, почему-то называемому «пятачком», мимо входа в студию кукольного театра, где мы сами шили кукол и придумывали сценарии представлений, мимо хореографической школы… Я несколько раз просила маму отдать меня на балет, но каждый раз слышала ее категорический отказ:

– Захотела искалеченной судьбы, уродливых ног, боли в суставах и растущих то и дело шпор? Без меня, деточка, я в этом не участвую.

Уж кто-кто, а мама знала о чем говорила. Еле отбилась от высшего хореографического училища в свое время.

Потом, мимо парка, где меня первый раз поцеловал мальчик из параллельного класса, мимо кинотеатра «Спутник», где кроме «Ну погоди!», «Кин-дза-дза», «Заклятия долины змей» и «Полета навигатора» больше ничего не показывали, но мы с компанией однокашников все равно посещали все субботние сеансы подряд.