Несерьёзные размышления физика - [10]

Надо сказать, что мелкие неурядицы с Черкашиным никак не отразились на нашем участии в тревоге, и мы присутствовали на месте развития событий с самого начала. Первая услышанная нами по громкой связи команда была: «капитан Белов, отойдите от аппаратуры». Мы понимающе переглянулись, и нежные улыбки тронули суровые студенческие лица. Наше знакомство с вышеназванным офицером уже состоялось, и он за короткое время успел стать всеобщим любимцем. Дело в том, что капитан Белов был потрясающим, феерическим раздолбаем. Он был абсолютным чемпионом по попаданиям в дурацкие ситуации, куда с легкостью гения и неотвратимостью черной дыры затягивал себя и окружающих. Последнее его достижение случилось во время предыдущей тревоги, на которую капитан угодил, пребывая в состоянии тяжелого похмелья. В самый разгар мероприятия, когда станция вовсю готовилась к отражению вражеского налета, Белов нажал какую-то неприметную кнопочку, и функционирование станции было остановлено минут на двадцать. Пока включали резервные источники питания, пока заводили новые данные в программные блоки, группа условных стратегических бомбардировщиков Б-52 уже успела доскакать до Кремля. Приехавшая разбираться комиссия из округа с пристрастием выясняла у Белова, какую именно кнопку он нажал, но капитан был певцом единой ноты и, как любая творческая личность, никогда не опускался до повторений своих экспромтов. Лишенная помощи автора комиссия самостоятельно разобраться не смогла и уехала ни с чем. Удивительно, но Белову это сошло с рук. Все ограничилось несколькими сутками гауптвахты и запретом покупать водку в местном ларьке. Однако у начальства тоже есть сердце, поэтому запрет скоро сняли. Я еще тогда подумал, что материнская любовь Отчизны к своим раздолбаям может вполне сойти за национальную идею.

Мы еще пару часов позащищали мирный сон Страны Советов, после чего нам сообщили, что враг разбит, и мы опять победили. Утомленные перманентным подвигом, будущие доктора и кандидаты уныло потащились к месту постоянной дислокации, где не по своей воле заняли себя тем, что согласно уставу называется строевой подготовкой. Тем временем дни проходили один за другим, и, в конце концов, подошло время госэкзамена, который весь коллектив сдал, не испытав особых затруднений. За день до отъезда нас выстроили на плацу, поздравили с окончанием сборов и обозвали лейтенантами запаса. Вечером меня выловил капитан Белов и сказал, что звание надо обмыть, а то следующее присвоят нескоро. Продвижение в военном направлении интересовало меня примерно так же, как командира нашего полка философское наследие ацтеков, но предложение обмыть событие было встречено с пониманием. Встреча однополчан состоялась тем же вечером в комнатке у Белова. В конце застолья он оглядел нетрезвым взглядом поле алкогольного боя и произнес пророческую фразу: «Скоро все это накроется медным тазом». После этого мрачного предсказания силы покинули Кассандру в погонах, и капитан заснул, не отползая от стола. Смысл данного изречения стал мне понятен только много лет спустя, и я еще раз поразился широте капитановой души и нетривиальностью его мировосприятия.

В течение последующей жизни мне, слава богу, не довелось покинуть ряды запаса и сыграть за основной состав, поэтому моя мимолетная «служба» осталась приятной частью воспоминаний о золотой студенческой поре. Возвращение домой было легким и приятным. Практически все представители противоположного пола радовали глаз неземной красотой, а в известных с детства продуктах обнаружились новые, доселе неизвестные свойства. На вопрос об общем впечатлении я бодро отвечал, что наше мирное небо под надежной защитой и хрен какой враг долетит до середины Москвы, хотя, конечно, мне было очевидно, что воздушный щит столицы несколько поистрепался и нуждается в ремонте. Так что, когда через несколько лет на Красной площади приземлился Маттиас Руст, я не особенно удивился. Видимо его полет пришелся на время боевого дежурства капитана Белова.

Тишка

Время не особенно церемонится с нашей памятью, стирая из воспоминаний как облики когда-то встреченных нами людей, так и сопутствующие тем встречам обстоятельства. Случаются, конечно, исключения из этого унылого правила, когда происходит нечто нестандартное, необычной формы и доселе невиданного содержания, и тогда устоявшаяся рутина нашего ежедневного пейзажа наполняется новыми ароматами, и мудрая мамка природа подставляет свое плечо, помогая нам выработать временной консервант, сохраняющий воспоминание в своей первозданной свежести. Для меня одна из таких не взятых временем крепостей памяти носит название «Тишка». Когда я встретил его в первый раз, Тишка представлял из себя жизнерадостного крупного мужика, склонного к авантюрам и приключениям и полного воспоминаний о только что скрывшейся за поворотом молодости. Был Тишка мастером спорта по волейболу, но не это составляло его главную особенность.

Наиболее примечательной чертой Тишкиной личности было абсолютное рекордсменство по числу лет, проведенных в разнообразных высших учебных заведениях города Москвы. Начал он свой поход за верхним образованием лет в двадцать, когда играл за один из ведущих клубов страны. Шли годы, гуманитарные заведения сменялись техническими, наш герой становился асом студенческого быта и звезды пройденных, но непокоренных вузов, словно сбитые бомбардировщики, все больше заполняли фюзеляж Тишкиной жизни. Увы, вожделенное высшее образование все так же недостижимой морковкой болталось перед его носом, дразня и увлекая Тишку за собой в очередной поход к еще не знавшим его новым деканам, аудиториям и экзаменационным сессиям.